Заморский рубеж - [43]

– Русь? Как интересно! А где это? – засмеялся сэр Эдуард.

– Далеко на северо-востоке, фактически – в сказочной Гиперборее. Я прошу вас поселить капрала не со слугами, а хотя бы в Башне оруженосцев, но, конечно, отдельно от моего адъютанта, который вскоре к нам присоединится. Все-таки этот русский, хоть и дворянин, находится на военной службе и должен соблюдать субординацию. Но к ужину вы, по моему мнению, вполне можете его пригласить, чтобы позабавить гостей.

– Да, это будет прекрасный сюрприз! Далеко не каждый день к нам в Девоншир прибывают гиперборейские дворяне. По-моему, этот вообще первый! Надеюсь, он умеет держать себя за столом?

– Честно говоря, не знаю, – признался адмирал. – Но если он не умер с голоду, питаясь несколько недель с отрядом флагманской морской пехоты, то наверняка сможет добыть себе еду, сидя за вашим столом, сэр Эдуард. В крайнем случае отнимет пищу у соседа!

– Ха-ха! Славная шутка, сэр Фрэнсис!

– Благодарю вас, сэр Эдуард.

Чопорный лакей с холодной вежливостью проводил Михася в отведенную для него комнату в Башне оруженосцев, в которой селили не самих гостей замка, а сопровождающих их лиц благородного сословия. Лакей сообщил, что ужин состоится примерно через два часа и на него следует прибыть точно после третьего удара гонга. После первого удара он явится за господином капралом и проводит его в обеденную залу. Сдержанно поклонившись странному постояльцу, имевшему столь низкий чин, но тем не менее приглашенному хозяином замка к столу, лакей удалился. Михась впервые в жизни очутился в каменном жилище. Все строения в Лесном Стане были, естественно, деревянными, как и кубрик на флагманском фрегате. Комната показалась ему неуютной. От каменных стен веяло сыростью и холодом. Михась некоторое время постоял возле узкого окна, представлявшего собой не что иное, как бойницу, всматриваясь в открывавшуюся его взору панораму парка. Затем, вполне резонно решив, что ему незачем торчать два часа в этом каменном мешке, покинул комнату, спустился по мрачной винтовой лестнице с выщербленными каменными ступенями и отправился на прогулку.

Он бездумно бродил вокруг замка по ровным, посыпанным чистым песком дорожкам, пересекавшим газоны с густой зеленой травой или петлявшим среди идеально постриженных кустов, имевших вид зеленых параллелепипедов высотой в человеческий рост и образующих настоящий лабиринт. С южной стороны к замку подступал довольно густой лес, начинавшийся сразу за оградой, и Михась решил, что завтра на рассвете, когда обитатели замка будут еще спать, он обязательно пробежит несколько миль по этому незнакомому, но издали столь красивому и манящему лесу.

Внезапно лабиринт из кустов закончился, и Михась очутился на обширной поляне, примыкавшей к угловой башне замка. На поляне, примерно в пятидесяти ярдах от того места, где выходила из кустов дорожка, по которой неспешно шагал Михась, он увидел джентльмена в роскошном камзоле и стройную худощавую юную леди в простом бледно-голубом платье, забавлявшихся с собакой. Собака была особой английской породы: здоровенный – почти четыре фута в холке – пес с очень короткой черной шерстью, на высоких лапах, с длинным заостренным хвостом. Над его массивной головой торчали небольшие, по-видимому, обрубленные уши, мощные челюсти были прикрыты свисающими вниз полосками кожи. Пес был несколько выше русских лаек, не боявшихся в одиночку трепать медведя, но менее мощного сложения. На взгляд Михася, он был просто худой и лысый. Пес радостно скакал вокруг парочки, по-видимому хозяев, выполняя различные команды. В какой-то момент он встал на задние лапы, положив передние на плечи джентльмена, и при этом практически сравнялся с ним в росте.

Внезапно пес заметил Михася и, то ли по собственному почину, то ли подчиняясь команде, бросился к нему с явно недружественными намерениями, гавкая басовито и грозно.

– Придержите вашу собаку, сэр! – крикнул Михась.

В ответ прозвучал лишь негромкий смех, джентльмен наклонился к даме, что-то произнес ей на ухо. Та отодвинулась довольно резко и встревоженным голосом произнесла:

– Немедленно отзовите собаку, Джеймс!

Но было уже поздно. Пес в последнем прыжке готов был броситься на Михася. Дружинник сделал встречное угрожающее движение, выставив вперед руки. Пес поневоле притормозил, но вслед за тем прыгнул. Однако этой короткой остановки было достаточно для Михася, не боявшегося вообще никакого зверя, находящегося у него перед глазами вот так – один на один. Человек, по убеждению выросшего в лесу Михася, подкрепленному немалым опытом, имеет преимущество перед любым животным. Братья наши меньшие при нападении не делают обманных движений, в их арсенале лишь быстрота и сила. А этого совершенно недостаточно в схватке с человеком, способным предвидеть на несколько ходов вперед.

Михась, сместившись чуть в сторону от оси атаки, обеими руками поймал пса за морду, упер большие пальцы под нижнюю челюсть, зажал пасть, загнул голову вверх.

– Пошел вон, дурак! – произнес Михась по-русски, сурово и презрительно. – Я тебя не боюсь.

Он еще несколько секунд подержал пса, который лишь тряс головой, безуспешно пытаясь высвободить челюсти из железного захвата, затем отшвырнул его в сторону, как куль с пшеном.