Замороженный мир - [6]

Далее, на мне, как и на пучеглазом оруне, одежда, пусть добротная, но явно потёртая (а не хер по ней розгами лупцевать, злопыхнул я мимоходом). Этакий редингот, скорее сюртук, нежели пиджак. Да и брюки на явных подтяжках. И вообще, одежда стиля конца девятнадцатого-начала двадцатого века Земли. Что, в рамках розог и простой деревянной комнаты с не менее простой рамой и весьма грубым стеклом, вполне соответствует друг другу. Ну, не дремучая древность с антисанитарией и свинцовым водопроводом — уже неплохо, мимоходом порадовался я. Но собрался — радости особенной по остальным пунктам не было. И вообще, надо разбираться: кто я, кто орун, с какого мужского полового хера он меня мало, что не до смерти забил… точнее, Нытика. Но, во-первых, нелюбезно так к весьма щедрому меценату обращаться: для меня парень — реальный благодетель. И, во-вторых, если орун продолжит свои рукоприкладные манифестации, прилетят они мне. Точнее, скорее всего, я оруна прибью, но надо разбираться.

И начал я пытаться как медитировать, так и просеивать доставшийся мне ум в плане интересного всякого. И, господин Гемин, из славного рода Толмирос, немало этого предоставил.

Вообще — мало, дисциплины сознания никакой, в башке — каша, сварливо оценил я. Но, для пятнадцатилетнего недоросля, который ещё и сопротивлялся попыткам в него знания вбить — весьма немало.

Итак, лупцевал меня недавно Лад Толмирос, мой, как это ни парадоксально, биологический отец. А причина лупцевания… Ну, если по совести, то желание ему выдавить глаз и вырвать кадык, по ознакомлению с первопричинами, не уменьшилось. Правда, не только его, ну да по порядку.

Итак, оказался я в Мире с названием Стегас, по крайней мере в той языковой среде, где жил я. Языков в Мире было три, все три изучались в гимназиуме, который так и назывался. Который и посещал Гемин, ну и, похоже, придётся посещать мне. И знал он два «не родных» языка весьма хреново, прямо скажем, на изучение «забивая», за что неоднократно был порот, как в учебном заведении, так и дома.

Далее, социум Анта, страны моего пребывания, был сословным. Весьма жёстко и иерархично сословным, хотя и с формальными «социальными лифтами». Цензы имущественные, военные, образовательные… Забивавший на учёбу Гемин толком их и не знал, хоть нашлось в памяти число «двенадцать» и седьмой класс Лада.

Сам орун был мастером-контролёром, как я понимаю — начальником смены на производстве, этаком заводе. Немало, весьма, но, как понятно, не «владыка жизни».

Собственно, обитание в этаком городском трёхквартирном особняке, с приходящей прислугой, отражало социальное положение весьма наглядно. Как понятно, две другие квартиры занимали жильцы или семьи другие.

Весьма любопытна причина избиения: у Гемина проснулся гормон, ну и обратился он с предложением общаться к некоей Агате. Кстати, гимназиум был «общим», правда, классы имели деления по полам. И в учёбе они не пересекались.

Но всё дело в том, что данная девица (или нет, не проверял), не только послала дрищавого Гемина с его «общаться». Но и сообщила предку о «непристойном предложении». А предок был, на минуточку, начальником папаши, высказал «фи» подчинённому, в плане «недостатка воспитания». И вот, этот недостаток воспитания Лад и компенсировал колотушками.

Вообще, довольно забавный социум, правда, Гемин ни черта не знал — откровенно забивал на учёбу, причём вина тут… ну скажем так, родителей и его самого. Самого — потому что чуть ли не с детства считал себя самым умным, причём упёртым был, как баран. Палочная система воспитания не с неба взялась и имеет массу преимуществ, но на моём доноре дала сбой: не помогало.

Родителя, точнее, Лада (матушка была «читающей домохозяйкой», которой, на мой взгляд, было на всё монопенисуально) обвинить стоило в том, что он был типичным родителем.

А именно, на протяжении тысячелетий, семейное воспитание формировало из людей «копии родителей». Потому что они «лучше знают» и прочее подобное. В принципе, в чём-то, даже верно, но…

Например, проект «государства для людей» моей прошлой страны провалился потому, что модель «семейное воспитание» сохранилась. Нет, она была ослаблена, но всё же сохранилась. И, в итоге, люди в массе своей стали получше, но далеко не все. А как только в бой пошло старичьё, которое перестали «профилактически отстреливать», судьба государства была решена. Три поколения сформированной «партийной элиты», анекдоты про «у генерала тоже есть внук» и прочее.

В общем-то, Земной Край был таким же, если бы не одно «но». Оставшиеся, очевидно, от эпохи «богоборцев» определённые культурные маркеры и социальные институты. И маги, а точнее — эфир. Суперы, которые не были патологическими негодяями, с «выбраковкой» порядково меньшей, нежели у «простых человеков» в аналогичных условиях.

А тут такового не было, ну и Гемина, с лейтмотивом «будь как я» лупил отец, ну и с лейтмотивом «учись, паразит!» лупили в гимназии. Не помогало ни то, ни то, надо сказать. Табель успеваемости в последнем году обучения был удручающе отрицателен. Впрочем, были экзамены… но Гемин не учился. Он, дурак такой, писал. Писал стихи, весьма скверные, которые мнил, невзирая ни на что, вершиной и вообще. А учиться не желал, потому что он «талант». И тут спасибо матушке, перехвалившей в раннем детстве (после чего забившей на сынульку).