Замок - [43]

— Почему же ты не схватился с ним?! — зарычал Князь, обращаясь к Французу. — Ты, один из лучших моих воинов?!

— Чем, Повелитель? Зеркальный клинок рассекает камень…

— Найти его! — взревел Князь и ударил в пол тростью с такой силой, что паркет пошел трещинами. — Немедля! Кто бы он ни был — вампир или человек! Ваши жизни ничего не стоят, если вы не найдете его! И если вас не уничтожит он, это сделаю я! А теперь все вон!!!..A вы, милостивый государь, и ваша дама, останьтесь.

Когда все убрались, Князь снова уселся в кресло и уставился на Марианну и Француза тяжелым взглядом своих пустых, как провалы, черных глаз:

— Ну, сударыня, отвечайте без утайки. Вы могли лгать родителям, священнику и монахиням, но не вздумайте лгать мне! Откуда и куда вы ехали?

— О Повелитель, я ехала из монастыря, где воспитывалась, домой. Меня вскоре должны выдать замуж.

— Что же, Вы ехали одна?

— Нет, в сопровождении гувернантки и кучера…

— И при этом Вы получили приглашение? Отвечайте же!

— Нет, Повелитель… Я его… украла. Приглашение получила другая особа, из соседнего номера. Она не собиралась принимать его. Она похожа на домашнюю учительницу и приехала одна.

— Вот как! Домашняя учительница останавливается в дорогой гостинице, в лучшем номере? Чему же учит такая учительница? Впрочем, неважно. Как именно Вы украли приглашение?

— Я услышала, как она высказывает горничной свое возмущение тем, что письмо подбросили ей под дверь, а не вручили лично…

— А почему Вы решили, что это приглашение, а не какое-либо другое письмо?

— Дело в том, Повелитель, что еще раньше я услышала, как в другом номере препирается та супружеская пара, а они говорили именно о приглашении на бал, подброшенном под дверь. Дама настаивала, чтобы пойти… Пока гувернантка возилась с чемоданами, я пошла и попросила его у нее… Конверт лежал на столике у двери. Я схватила его и убежала…

— Какая вы удивительно моральная девушка! Значит, эта особа не отдала Вам конверт?

— Нет, она стала учить меня морали. Она сказала, что мне такие балы не по возрасту и еще что она знает, какое на таких балах бывает угощение и чем они кончаются.

— И это все?

— Все, Повелитель.

Князь нахмурился:

— Она такая же учительница, как я — монашка. Что именно она знает?.. Так. Сударыня, Вам дадут бумагу, перо и чернила, и Вы своей рукой напишете Вашей гувернантке, что бежали с офицером, обвенчались в деревенской церкви вблизи Кронвальда и домой не вернетесь, по меньшей мере, в ближайшие несколько лет, так как полк вашего супруга расквартирован невдалеке от Женевы. Вы, мсье, отнесете письмо. Особа, получившая наше приглашение и не принявшая его, опасна, она может рассказать о нем, и тогда, едва будет упомянуто о бале в Кронверке, как поднимется шум на всю округу и здесь не оставят камня на камне. Потом возьмите столько помощников, сколько сочтете нужным, и доставьте мне эту особу сюда. Я попытаюсь использовать ее как приманку. Но осторожно — не повредите ее. Нам сейчас нет нужды в пополнении рядов, несмотря на сегодняшние потери… Вы уверены, что этот неизвестный с зеркальным клинком — вампир, не отведавший крови?

— Повелитель, я уверен, что он не человек. Поэтому никто не почувствовал его приближения, и именно этим он опасен…

— Он опасен не только и не столько этим, — перебил его Князь и опять стал смотреть на огонь. — Уже несколько столетий я охочусь за этим оружием. И вот, когда я узнал, что здесь, в Кронверке, схоронен один из этих клинков, к тому же принадлежавший одному из самых сильных воинов Ордена, меня опередили. Но, судя по описанию внешности, это не он. К тому же опытный воин Ордена, решивший уничтожить вампиров, не стал бы спасать нескольких жалких людишек, он действовал бы по-другому. Уж не молодой ли это Кронверк? Ведь его не нашли тогда ни люди, ни мои посланцы. А и те, и другие искали не на страх, а на совесть… Ступайте. Когда все будет кончено, отпразднуем вашу свадьбу.

Ксавьер Людовиг провел Фредерика по темным коридорам, пока они не вышли к еще одному смотровому отверстию, через которое можно было наблюдать за происходящим в зале. Некоторые из вампиров, не утратившие еще способности сочувствовать, оказывали помощь раненым, которым мало что могло помочь. Другие убирали останки. Остальные держали совет. Настроение их было безнадежно испорчено. Они были голодны, злы и напуганы гневом Повелителя еще больше, чем незнакомцем с зеркальным мечом. Француз, от которого не отходила Марианна, предлагал разделиться на группы и искать обидчика в потайных коридорах. Никто не соглашался, все боялись. Объяснения, что в узком коридоре потайного хода, где негде размахнуться и где абсолютная тьма, зеркальный клинок малоэффективен, хоть он и режет камень, как сырую глину, но фехтовать им, как шпагой, практически невозможно, не помогали. Предложение же только найти обладателя меча и, не вступая с ним в схватку, сообщить о его нахождении Повелителю тоже не вызывали энтузиазма. "Вот Вы и идите, раз такой храбрый, — раздавались голоса. — А мы потом, так и быть, подберем Вашу голову и похороним ее рядом с телом!"

— Идемте, — услышал Фредерик едва уловимый шепот. — Они не будут искать нас сейчас.