Замок темного барона - [5]

Фехтовальщики называют это «туше» — укол, нанесенный по всем правилам. Пауль незаметно хихикнул: похоже, «любимец Рейхсфюрера» Зиги панически боится ночевать в Замке собственных предков! Надменный штурмбанфюрер с минуту был белее личного носового платка. А затем пошел на тактическую уступку, следуя безотказному правилу — отступать еще не значит проигрывать. Он тоже изобразил улыбку. Вышло натянуто и нервозно.

— Замок давно перестал быть собственностью семьи фон Клейст, я не чувствую себя вправе жить там даже временно, — взгляд Зиги затуманили сентиментальная слеза и думы о былом величии собственного благородного рода. Он вдохнул, словно набираясь мужества, и продолжал: — Но утрата поместья совсем не значит, что я беден. Я все еще достаточно кредитоспособен, чтобы расплатиться за гостиничный номер, даже если это люкс. А фройлян… — Зиги с едва заметной брезгливостью поморщил нос, переместив платок от горестных очей к тонким ноздрям, словно боялся осквернить свой безупречной формы нос запахом сладковатых духов молодой дамы. — Доктор Шталь, кажется? Доктор может жить в помещениях Замка, забронированных для меня. Это будет достаточно по-рыцарски?

— Меня вполне устроит, — пожал плечами Шеф. Фройлян снова протестующе залепетала и ухватилась за чемодан, но ее мнение уже мало интересовало присутствующих. За пару минут скандалистка с роскошным бюстом и ее клетчатый чемодан были водворены двумя крепкими парнями в машину Шефа и с почетом отправлены в Замок.

— Гауптштурмфюрер Ратт, доложите, в каком состоянии находится телефонная связь с так называемым Замком? — официально обратился к Паулю герр Кольбах, провожая взглядом удаляющийся автомобиль.

— Телефонная связь отключена на двенадцать часов по согласованию с телефонной станцией. В настоящее время связисты проводят профилактические работы на линии, — бодро отрапортовал Пауль. Проще говоря, телефоны будущих гостей Замка ставил на прослушивание технический отдел Гестапо.

— Замечательно, — герр Кольбах отвернулся от окна и направился в кабинет. — Значит, существует надежда, что мы проведем совещание сугубо по-мужски, в деловой атмосфере!

— Приступим наконец, прошу вас, профессор! — Шеф занял место председателя и сделал оратору короткий приглашающий жест.

В организационном совещании помимо герра Коль-баха, Пауля и «соловушки» Зиги фон Клейста участвовал еще один солидный ученый, судя по записи в деле, профессор Геттингенского университета — Михаэль Меркаев. Хотя профессор и был антропологом и специалистом по расовой гигиене с мировым именем, Пауль напрасно старался обнаружить в научном авторитете монголоидного типа хоть какие-то остаточные следы нордических корней! Он наблюдал только смуглую огрубевшую кожу, раскосые карие глаза, узкую ротовую щель, стертые зубы, крупные залысины на лбу. Некогда дорогой костюм герра Меркаева давно приобрел засаленный вид и истрепался. А рубашку стоило отдать в стирку. К тому же по-немецки герр Профессор говорил так же неопрятно, как и выглядел: с сильным иностранным акцентом, с длинными паузами, вставляя невразумительные ученые словечки, с каждым предложением уклонялся от темы все больше и больше, нагнетая справедливое раздражение Шефа.

Пауль аккуратным школьным почерком принялся записывать в блокнот ключевые тезисы выступления, имена и даты — которые смог разобрать. Но совсем не для того, чтобы лишний раз блеснуть перед начальством служебным рвением. Просто выступление герра Профессора оказалось таким сугубо научным, а местами просто нудным, что не будь у Пауля железной воли настоящего арийца, он сладко задремал бы уже в первые пять минут! А записи помогали ему сохранить некоторую ясность сознания, пока оратор тыкал пальцем с обкусанным ногтем в большой глобус, стоявший на столе, и рассуждал об историческом генезисе пангерманской идеи.

…Идеи уникальной и совершенно отличной от того, что понимают под термином «Соединенные штаты Европы», или под европейской интеграцией нынешние буржуазные демагоги от либеральной Панъевропы и даже приверженцы коммунистического интернационала.

— Всемирный коммунистический интернационал и по сию пору — не более чем умозрительная геополитическая абстракция! — торжественно поднял вверх указательный палец профессор. Пауль послушно занес в конспект слово «абстракция». — А пангерманская идея требует более широкой трактовки. Германцам не следует замыкаться в границах Рейна и даже Дуная! Военный союз Европы и Азии, истинное евразийство — вот естественно возможное развитие пангерманской идеи. Этот союз уже доказал свою практическую состоятельность, когда в Европу победной поступью вступили войска Темучина!⁶ Еще тогда, в невообразимо далеком прошлом — в тринадцатом веке… Всего за тридцать с небольшим лет легкая конница Великого Монгола приобщила к этой идее коварных китайских управителей, суровых русских князей и изощренных в дипломатии арабских эмиров. Мобильные отряды лучников Темучина сокрушили рыцарские панцири тевтонов и разнесли в пух и прах пестрые отряды ландскнехтов… Легко! — подчеркнул герр Профессор. Говорил он так быстро и сбивчиво, что Пауль вынужден был оставить идею конспектирования и теперь только слушал, да с серьезным видом выводил в блокноте слово «Те-мучин» готическим шрифтом. Профессор продолжал: