Замок Саттон - [140]

Прикосновение к локтю заставило ее посмотреть вниз: она увидела, что ее свекровь вдруг превратилась в старуху, нуждающуюся в помощи, чтобы встать. И вот в это время, когда она хлопотала над женщиной, у которой ноги внезапно отказались служить, герцог Норфолкский, выглядящий, несколько неестественно, оказался рядом с ней и стал помогать леди Вестон встать на ноги, приговаривая:

— Пойдемте, пойдемте. Пошли, пошли.

— Лорд герцог, — сказала Роза.

— Да, моя дорогая? Да, да?

И он стал похлопывать ее по руке, вздыхая и покачивая головой, как балаганная кукла на ярмарке.

— Вы поможете мне?

В его глазах, прикрытых тяжелыми веками, промелькнула тень настороженности.

— Если это в моих силах, моя дорогая.

— Я хотела бы видеть Его Светлость. Вы должны устроить мне аудиенцию у короля.

— Но это же не принесет ничего хорошего! Вы только умножите свои страдания.

— Каждый человек имеет право подать прошение о помиловании. Не так ли, сэр?

— Разумеется.

— Тогда позвольте мне просить о помиловании моего мужа. Чем это повредит? Единственное — меня могут выгнать.

Норфолк заколебался, но вдруг вполне отчетливо, как если бы тот стоял рядом с ним и шептал ему прямо в ухо, услышал голос Захария: «Выполни просьбу. Помоги ей». Иллюзия была настолько сильной, что граф даже оглянулся.

— Что с вами?

— Мне кое-что послышалось. Хорошо, я сделаю все, что смогу. Но он сейчас в Хемптонском дворце. Это далеко.

— По воде нет. Можно нам поплыть туда с вами?

Герцог призадумался. Суду предстояло перейти к слушанию дела Анны Болейн и ее брата, однако, согласно законам страны, судить их могли только равные им по титулу, а таковых на этом заседании попросту не хватало. Поэтому разбирательство в отношении королевы пришлось отложить до понедельника. И Говард в любом случае был обязан немедленно доложить об этом королю.

«Отсрочка суда — это только совпадение или тактика? — думал он. — Я смогу собрать всех пэров не раньше, чем завтра, а значит, у них будут целые сутки, чтобы хорошенько пораскинуть умом над уликами против ее любовников. Если так и задумано, то это весьма ловкий трюк».

Но мертвенно-бледное лицо Розы Вестон смотрело на него, она ждала ответа, и он согласился:

— Да. Мы поедем сейчас же. Но будьте готовы к худшему. У Его Светлости крутой нрав.

— Теперь терять нечего, — пролепетала она.

Несмотря на кажущееся спокойствие этих двух женщин, их молчание обескураживало герцога: а тем временем огромная его барка проплывала мимо прекрасных берегов Темзы, миновала тихие сонные деревни Челси и Ричмонд, тучные пастбища, стремясь туда, где вдали находился самый величественный из дворцов — бывшая собственность давно умершего кардинала Уолси. И вот, наконец, Роза прервала тревожное безмолвие.

— Да возблагодарит вас Бог за это, лорд герцог, — сказала она. — Может, это и не принесет никакой пользы, но, по крайней мере, вы приложили старание.

Но попытки его оказались тщетными. Хотя герцог и знал, что прием у короля будет бесчеловечным, даже он не был готов к тому, что произошло в действительности. Анна Вестон, не проронившая ни слова с момента отъезда из Вестминстера, внезапно закричала: «Сохраните ему жизнь!» — и припала к ногам короля, который сидел, развалившись, на троне с отсутствующим видом и сосал конфету.

С лицом, похожим на саму смерть — чернота траурного убора резко контрастировала с безжизненной белизной ее кожи, — Роза тоже опустилась на колени перед королем Генрихом, ладони ее были умоляюще сжаты, она шептала, как показалось герцогу, тоном, содержащим скрытую угрозу:

— Ваше Величество, сир, я пришла, чтобы ходатайствовать о сохранении жизни мужу — сэру Фрэнсису Вестону. Он не повинен в том, в чем его обвиняют, так как он вообще не способен на такие чудовищные злодеяния.

«Это лишает ее последней надежды, — подумал Норфолк. — Ничего такого ей не надо было говорить. Генрих не допустит, чтобы бросали тень на его суд».

— Ваша Светлость, если вы помилуете его, семейство Вестонов готово отдать все на свете, чем располагает — сто тысяч крон, дом в Саттоне, мои имения в Кендале и Морсби и, кроме того, все строения, включая замок Саттон и все наши земли. Мы согласны полностью разориться, если вы изволите подписать отмену смертного приговора.

На какое-то мгновение герцог заметил, что Генрих готов поддаться соблазну. В обмен на росчерк пера она предлагала целое состояние, к тому же это не обязывало его снять обвинения с остальных троих подсудимых и позволяло продолжить суд над братом королевы. Но затем Норфолк увидел, как маленький рот короля — отталкивающий, затерявшийся в складках жира и клочьях бороды — твердо сжался. Алчность Генриха отнюдь не доходила до глупости. Одно сомнительное решение может скомпрометировать все эти дела о государственных преступлениях. Когда-то красивое лицо исказил раздражающий взгляд — может быть, из-за того, что на какой-то миг он позволил себе обдумывать эту идею, — враз перечеркнувший добрые надежды, утопив их в морс слез. Разгневанный Генрих лениво встал, высокомерно глядя на леди Вестон, будто перед ним была какая-то куча навоза.

— Повесить его, — произнес он, — повесить!