Замок Саттон - [12]

Сэр Ричард опустился на колено и поцеловал протянутую красную перчатку. Он позволил появиться на лице лишь еле заметной улыбке, но сердце его радостно билось от такого приобретения. Королевская земля теперь принадлежала ему.

Поев и выпив вина в одиночестве — кардинал попросил извинения, что не может присоединиться к трапезе, — Вестон отправился домой в Челси. Уолси предложил ему переночевать во дворце, но Ричарду не терпелось вернуться домой, увидеть лицо жены, когда та осознает, что стала хозяйкой поместья. Надежно спрятав документ в кожаную сумку, он выехал верхом на закате солнца и добрался до дома темной полночью.

Анна Вестон уже легла спать, поэтому спустилась вниз в ночной рубашке. В свои сорок пять она еще прекрасно выглядела: у нее были золотистые волосы, почти не тронутые сединой, и очень красивые голубые глаза с длинными ресницами. Ричард с усмешкой подумал, как интересно, что Фрэнсис унаследовал мягкие черты матери, а дочери были наделены более грубой внешностью отца.

Налив себе вина при мерцающем свете свечей, Ричард торжественно прочел жене:

— «Король Генрих VIII письменным указом, написанным в Вестминстере 17 мая 1521 года, (сегодня, Анна!), — в тринадцатый год своего правления, дарует поместье Саттон со всеми его строениями и прилежащими землями, крепостными, имуществом и слугами, лесами, пастбищами, рыбными промыслами, водоемами, виноградниками…» — Анна обвила руками его шею и радостно поцеловала. — Хочешь задушить меня, женщина? Послушай, как заканчивает король: «Благородному и горячо любимому тайному советнику сэру Ричарду Вестону, рыцарю, его наследникам и правопреемникам».

Поцеловались они крепко.

Спустя три дня все семейство в сопровождении двух слуг отправилось осматривать свои новые владения. Они разбили путешествие на четыре этапа, проведя две ночи в Гилдфорде. Леди Вестон путешествовала в своем паланкине, а дети и слуги вместе с сэром Ричардом ехали верхом. Все были очень возбуждены. Прекрасные волосы Фрэнсиса блестели на солнце, когда он гнался за лошадьми своих сестер, не успокаиваясь до тех пор, пока не выигрывал состязание, и они, как обычно, подыгрывали ему, позволяя победить.

Серо-голубые глаза Сэра Ричарда становились необычайно выразительными, когда он смотрел на своего сына и наследника. Теперь у него будет то, что действительно можно назвать наследством, подумал он и возблагодарил Бога, что смог зачать здорового мальчика, а Анна — несмотря на свои тридцать пять — благополучно родила сына. Будь у него жена помоложе, сейчас рядом с отцом могли бы скакать не один, а несколько мальчиков…

Но он тотчас отбросил столь нечестивые мысли. Анна вполне удовлетворяла его, и если ее суждено кем-то заменить, то это должно произойти только естественным путем. В то время как Ричард глядел на рассеянные лучи солнца, падающие сквозь просветы могучих деревьев саттонского леса, у него вдруг мелькнула смутная мысль завести любовницу. Но к тому времени, когда небольшая группа всадников выехала из-под сводов деревьев, напоминающих своды собора, увидела перед собой парк, спускавшийся к реке; саму реку, из которой, серебрясь, выпрыгивала то одна, то другая рыба, Ричард понял, что жизнь предназначила ему стать великим землевладельцем и строителем без каких-либо прочих отступлений от правил.

Красота пейзажа заставила их замереть на месте. Чудесный аромат майского цветения приводил в восторг. Журчание реки, в которой резвилась рыба, перекликалось с теплым медовым жужжанием пчел и воркованием голубей, услаждая слух, а вид сочной зеленой травы и полевых цветов довершал впечатление рая — резкий контраст в сравнении с пропитанной кровью соломой Тауэр Хилла, казавшейся необходимым уродством, дабы познать совершенство.

— А где дом? — спросил Фрэнсис.

— Примерно в двух милях отсюда. Но теперь от него остались одни развалины; ведь он был построен еще во времена короля Иоанна.

— Поскачем туда наперегонки! — воскликнул мальчик и, ударяя коня каблуками по бокам, во весь опор помчался вперед. В свои десять лет он был уже хорошим наездником, азартным и сильным, и, следуя за ним, его отец не беспокоился за него. Но, к своему удивлению, догнав его, он увидел, что мальчик упал и обмывает окровавленные руки в старинном родничке.

Сэр Ричард спрыгнул с коня.

— С тобой все в порядке?

— Да, отец. Только поцарапал руки и колени. Я перелетел через голову коня.

— Как это случилось?

— Не знаю. Он споткнулся у родника. Он чего-то испугался.

— Но чего? Здесь же ничего нет! — Фрэнсис внезапно запрокинул голову, посмотрев на пикирующую ласточку, и сэр Ричард подумал, какой хрупкой выглядит шея мальчика.

Тебе повезло, глупыш, что ты не сломал шею.

При этих словах он внезапно с ужасом подумал о Тауэр Хилле и смерти Стаффорда, и по совершенно непонятной причине у него возникло дурное предчувствие.

Вдали он увидел приближающуюся семью.

— Не говори маме, — резко сказал Вестон.

«Странное место, — подумал он, — безмолвное, словно заколдованное, по сравнению с лесом, наполненным жизнью». Даже ему — такому твердому и жизнестойкому — оно показалось немного жутким.