Замок пятнистой розы - [55]

— Вообще-то, я не имею права никому рассказывать… — протянул элиран.

Трэггану понял, что он сейчас все расскажет, потому что не может держать такие новости в себе.

— …но вам, элл Трэггану, если вы пообещаете держать все в строжайшей тайне, я сообщу секретные новости, касающиеся из ряда вон выходящего происшествия.

— Моего слова вам достаточно, элиран Фуллэгу?

— Вполне.

— В таком случае, элиран, даю вам слово, что я никому не скажу ни слова из того, что вы мне сообщите.

— Что ж, слушайте. Когда ваш товарищ вместе со своим бывшим противником и судьей зашли сюда выпить за прекрасный поединок… А поединок действительно был великолепен, ваш Мейчон… Вы видели бой? Нет?! О-о, вы многое потеряли, элл Трэггану! Так вот, когда они подходили к столу, от него отошел слуга. Судья взял три ближайших бокала с вином. Мейчона отвлек вопрос разыскивающего его слуги…

— Да, я посылал к Мейчону, — кивнул Трэггану. — Кстати, где он сейчас?

— Кто, слуга? Здесь наверное. Элиран Сайглайн, старший сегодня, он седьмой грани, распорядился никого не выпускать, да поздно — пташка уже упорхнула. Собрали всех слуг и как следует расспросили. Вы не поверите, элл Трэггану, я сам сперва не поверил, но сюда мог войти чуть ли не кто захочет. Этот неизвестный раздобыл форму слуги Храма и подсыпал яд в бокалы. Элин Болуаз умер почти мгновенно.

— А Мейчон? — быстро спросил Трэггану.

— О-о, успокойтесь, он вне всяких подозрений, он здесь не причем.

— Я не сомневаюсь, что он не причем, — отрезал Трэггану. — Я спрашиваю: где он сейчас и все ли с ним в порядке?

— Все в порядке, вон видите, на дальних скамьях, там через столы?

Трэггану посмотрел в указанном направлении и облегченно вздохнул.

— И что теперь будет? — уже спокойно поинтересовался он. — Состязания перенесут на другой день?

— Ни в коем случае! — воскликнул Фуллэгу. — Столько королей на трибунах — со всего Аддакая! Нет, все было доложено главному судье, его высочеству принцу Марклиту.

— И что он решил?

— Он мудр, поистине он — сын своего отца. Он приказал держать все в строжайшей тайне — помните элл Трэггану, что вы дали мне слово молчать — и объявить, что элин Болуаз умер в бассейне от разрыва сердца, не выдержав напряжения предыдущего поединка. Состязания продолжаются.

— Вы нашли отравителя? — спросил Трэггану. — Проверили, что за яд? Может, этот Болуаз действительно умер не от яда?

— Это яд, — уверенно произнес элиран. — Какой-то жутко редкий, почти не изученный. Говорят, его нельзя почувствовать ни по вкусу, ни по запаху. Пусть наши маги этим занимаются, их обязанность, — в последних словах элирана прозвучала некая презрительная нотка. — А отравителя ищут. Может, поймают.

— Спасибо, элиран Фуллэгу, — поблагодарил Трэггану, — Я обещаю, что сдержу данное слово и никому ничего не скажу. Прошу прощения, но мне надо поговорить с Мейчоном.

— Конечно, я понимаю.

* * *

Мейчон с закрытыми глазами в одиночестве сидел на длинной скамье у дальней стены. Казалось, он спал. Когда Трэггану приблизился на три шага, он открыл глаза, пальцы сжались на обмотанной тряпками рукояти меча.

Трэггану понял, что ожидание опасности в любую минуту и полная готовность противостоять ей давно вошли в кровь и сознание друга.

— А-а, это ты. Рад тебя видеть. Садись.

Трэггану сел рядом.

— Почему ты меня не разбудил? — спросил он, чтобы хоть что-то сказать.

— Ты сам сказал, что придешь к последним боям.

— Мало ли, что я сказал…

— Ты так славно спал. Улыбался чему-то, жалко было будить.

Трэггану снова улыбнулся — на сей раз словам друга.

Его кабинет — точно заколдованное место. Ему опять словно наяву привиделись события его жизни. Только не угрожающие смертью, не те, когда он стоял на пороге царства мертвых.

Сегодня ночью он пережил день, когда впервые поцеловал Млейн. Действительно, не рядовой день жизни, изменивший сам образ мыслей Трэггану, сделавший его другим, и принесший счастье… И милого малыша, который сейчас еще головку даже почти не держит, сосет лишь грудь кормилицы и орет истошно когда заблагорассудится, но через два Праздника Димоэта войдет в жизнь и с честью продолжит славный род.

— Говорят, твой первый бой стал событием дня? — спросил Трэггану.

— Это благодаря моему противнику, брату Болуазу, я смог показать на что способен, — ответил Мейчон. И добавил: — Его отравили на моих глазах.

— Элираны говорят, что сердце не выдержало после такого боя…

— Пусть говорят. Послушай, Трэггану, у меня к тебе есть просьба.

— Я сделаю все…

— Пошли кого-нибудь на правую трибуну. Там сидят двадцать восемь мальчишек… Или молодых людей, я не знаю. Они все в одинаковых одеждах — коричневой с черными большими полосами поперек. Передай им, что после Состязаний я хочу говорить с ними от имени их учителя.

— Хорошо, — сказал Трэггану, — сделаю. Еще что-нибудь? Может быть, приказать принести щит? У меня приготовлен — тот, с которым ты вчера сражался и…

— Нет, спасибо. Провел этот бой без щита, проведу и остальные. Мой щит — мое умение. Вот если поесть принесут. Только не отсюда. Я здесь теперь кусок в рот не возьму.

— Принесут лучшее из моего дворца.

— Не надо лучшего, — улыбнулся Мейчон. — Просто жареного мяса и хлеб.