Замок похищенный - [2]

— Приветствую вас, ваше превосходительство, — нараспев произнес юноша.

Судя по его костюму, Джин заключил, что это — слуга из замка, вернее паж, но незнакомый.

— Что, черт побери, происходит? — поинтересовался он.

Паж снова поклонился:

— Простите за беспокойство, ваше превосходительство. Его величество желает немедленно переговорить с вами по вопросу чрезвычайной важности.

— Он вернулся? Серьезно? А как ты ухитрился так перекорежить стенку?

— Осмелюсь доложить, техническую сторону взял на себя его превосходительство придворный библиотекарь.

— И Осмирик там?

— Тоже ждет, сэр. Ему не терпится увидеть вас.

— Такое неотложное дело? Ну, ладно. Только стюардесса, там, за дверью, перепугается, если я не вернусь. Решит, что я вывалился наружу.

Паж недоуменно воззрился на него:

— Прошу прощения, сэр. Я не совсем понял, что вы имеете в виду.

— Да ладно. — Джин сделал движение, чтобы перешагнуть через унитаз, который красовался на своем месте, но внезапно остановился. — Погоди минутку. Меня же в аэропорту встречает отец.

— Полагаю, сэр, что, когда вы завершите свою миссию, время для вас будет исправлено.

— Что, опять машина времени? Когда мы в прошлый раз проделывали этот фокус, так добрых четыре часа провозились. Ну ладно, раз долг зовет...

Он перелез через унитаз и шагнул в комнату. Слуга оставался на месте.

— Вообще-то удачная шутка — заставить меня думать, что я вот-вот намочу штаны, — заметил Джин. — Кому это пришло в голову — Осмирику? Нет, наверняка Шейле. Это вполне в ее стиле.

— Вскоре вы все узнаете, сэр.

Тут прозвучал негромкий хлопок, Джин обернулся — отверстие исчезло, а вместе с ним и туалетная кабинка «Локхида». Теперь он находился в замке Опасном. По крайней мере, надеялся на это.

Он повернулся к слуге и жестом указал на единственную дверь, видневшуюся в дальней стене:

— Туда?

Паж, не ответив, отступил на пару шагов. На лице его застыло выражение напряженного ожидания.

— В чем дело? — Джин двинулся вперед. Откуда-то сверху донеслось шуршание.

Джин поднял глаза и увидел, как из прорези во всю ширину потолка скользит вниз стена.

— Проклятье! — Он ринулся вперед, но не успел. Стена грохнула об пол и отрезала ему путь, оставив в темноте и гулкой тишине.

Квинз

Джереми Хохстадер услышал за открытым окном сигнал полицейской рации и понял, что скоро его накроют.

Это был далее не то чтобы явственный сигнал, а секундный писк настраиваемого передатчика. Но шел он прямо из-под окна, со стороны узкой тропинки вдоль многоэтажного дома; машине по ней не проехать. Следовательно, источником является переговорное устройство; а это значит, что у дома появились полицейские в штатском; а это, в свою очередь, означает, что один из них стоит у пожарной лестницы, отрезая Джереми единственный путь к отступлению. А вот это, наконец, говорит о том, что через несколько минут в дверь его квартиры постучат тяжелым кулаком.

Вообще-то он не был параноиком. И в обычное время, увидев у дома полицейскую машину, не обратил бы на нее никакого внимания. Но он знал, что Марка ДиФилиппо арестовали.

Марк ДиФилиппо, помимо всего прочего, поставлял Джереми наркотики. В вину ему вменили только хранение, но Джереми слышал, что арест произвели федеральные агенты, и это вызвало у него подозрения. Наверняка за ДиФилиппо числились и более крупные дела. Очевидно, чтобы откупиться от обвинений в торговле наркотиками, он сознался в более тяжких преступлениях: нелегальном подключении к телефонным линиям внутри штата, скачивании денег с чужих банковских счетов, незаконном пользовании номерами кредитных карточек; преступлениях, совершенных на компьютерах и прочем оборудовании, которыми была заставлена квартира Джереми на четвертом этаже в доме без лифта. Они хотели прижать ДиФилиппо, чтобы выйти на хакера. На него, Джереми.

Вещественные доказательства валялись повсюду. Кругом: на столах, полках, полу и даже на холодильнике — высились готовые развалиться штабеля дискет с нелегальными программами. Одни Джереми написал сам, другие «загрузил» — проще говоря, украл, — а третьи скопировал, наплевав на авторское право Соединенных Штатов. Но нарушение авторских прав — даже «злонамеренное нарушение» — являвшееся, строго говоря, уголовным преступлением, было наименьшей из его провинностей.

Должно быть, ДиФилиппо заговорил.

Да, этот итальяшка с плоской, как пицца, физиономией наверняка начал петь, как Карузо. Все им выложил. Все номера счетов сообщил, и про все махинации рассказал, и про «троянцев» <Программы с компьютерными вирусами. — Прим. ред.> , и про спекуляции — в общем, ничего не утаил.

Наркотики!

Эти мысли в одну секунду промелькнули у Джереми в голове, когда под окнами его квартиры пискнула полицейская рация. Соскочив со стула, парень разгреб хлам на кофейном столике и вытащил полиэтиленовый пакетик, наполовину заполненный белым порошком. Он кинулся в туалет, высыпал содержимое пакетика в унитаз и спустил воду. Затем сполоснул пакетик и выкинул его в окно.

Теперь, по крайней мере, срок он получит только за хакерство, наркотики не приплетут.

Если не найдут марихуану. А она... где?

Чувствуя, как бешено колотится сердце, Джереми порылся в своих вещах, но ничего не обнаружил. Да, впрочем, какая разница; в его берлоге и так полным-полно контрабанды: травки, распиханной по банкам в кухонных шкафах, «колес», спрятанных в заплесневевших недрах дивана и засунутых в пыльные залежи под кроватью. Все, что найдут, будет незамедлительно отправлено в лабораторию и получит ярлык: «незаконно». Джереми сам не помнил, что у него где валялось. Он обитал в этом логове два года и хозяином был никудышным. Чувствуя подступающую к горлу тошноту, хакер откинулся в кресле перед «Макинтошем» и уставился в безжизненно-серый монитор, казавшийся таким же пустым и унылым, как и его жизнь.