Замок на загадочной планете - [56]

Зверев сделал вид, что он ничего не заметил, и продолжил свой путь.

Однако на самом деле он до предела насторожился. Спокойным шагом он завернул за. угол. Затем выждал несколько минут и тихо пробрался к домику, где на верхнем этаже так таинственно шевелилась занавеска.

Глава десятая. В БАШНЕ

Зверев бесшумно приоткрыл дверь и осторожно двинулся по лестнице вверх. Он заглядывал по дороге во все двери, но никого не увидел.

А вдруг это был сквозняк? Ведь мог же ветер шевелить занавеску?

Зверев остановился на месте. Почему эта простая мысль не пришла ему в голову раньше? Ведь он осмотрел уже весь дом, и никого не обнаружил. Зверев хотел уже возвращаться, он и так потратил много времени, но вдруг до него донесся какой-то скрип. Лишь на секунду что-то скрипнуло где-то наверху и смолкло.

Зверев поднял голову. Но ведь он все уже осмотрел. Неужели что-то пропущено?

Зверев вытащил меч и устремился к источнику звука, На самом верху он увидел едва приметную дверцу, ведущую в башню.

Сейчас следовало действовать быстро. Зверев стремительно распахнул дверь и впрыгнул внутрь, защищая Себя от возможного противника мечом. Клубы пыли поднялись во все стороны.

Внутри, в полутьме, Зверев увидел старика с длинной седой бородой, который, расставив руки, прикрывал собой какое-то сооружение.

Зверев, все еще держа в руке меч, сделал несколько шагов вперед. Нет ли кого еще?

Старик с волнением проговорил:

— Убей меня, рыцарь, только не трогай мой прибор. Я вложил в него всю жизнь. Не прикасайся к моему дальнозору, который я создавал долгими бессонными ночами.

Зверев засунул меч в ножны. Он понял: его принимали за королевского рыцаря из-за его новой одежды.

— Я не собираюсь тебя убивать,— попытался успокоить его Зверев.— И не рыцарь я вовсе. Так получилось, что сейчас во дворце никого нет, а мне нужно было одеться.

Старик, казалось, немного успокоился.

— О каком приборе ты говоришь?—смог теперь спросить Зверев.

— Дальнозор. Тебе не понять этого,— сказал старик, все еще не сходя со своего места и не опуская рук, закрывающих от взглядов Зверева его прибор.

— Что он делает? Что может? Скажи мне, быть может, и я смогу понять для чего твой прибор.

— Творение рук моих позволяет смотреть на звезды, и звезды становятся ближе. Я вижу Луну как на ладони,— волнуясь, сказал старик.

— Звезды? — поднял брови Зверев.— Ты говоришь— звезды? Так это же телескоп. Ну, конечно. У нас он называется телескопом. Если это прибор, который позволяет увеличивать.

— Где это у вас? — недоуменно спросил старик.

— Неважно,— ушел от ответа Зверев.— Можно мне на него глянуть?

Старик отошел в сторону.

Зверев походил вокруг: это действительно был телескоп.

Старик устало сел в кресло, покрытое сверху латаным-перелатаным одеялом.

— Кто ты? — сказал старик.— Теперь я вижу, что ты чужестранец. Ведь ты знаешь, как обращаться с этим прибором. Ты употребил слово — «увеличивать». А мне, старому дуралею, казалось, что это я его придумал.

— Не обижайся,— сказал в ответ Зверев.— Конечно, его придумал ты. Здесь, на Хрустальной горе, его придумал ты, в моем мире — другой. Мы будем всегда вам благодарны. Если бы не вы, изобретатели, звезды никогда бы не приблизились к нам. Мы бы не смогли идти вперед без ваших приборов.

— Тут ты не прав, чужестранец,— вздохнул старик.— Другой прибор принес столько горя, что я поклялся никогда больше ничего не изобретать.

— Что ты! Этого не может быть! Жизнь не может остановиться. Ты должен выдумывать дальше.

— Нет-нет. Ты чужестранец, и не знаешь, что тут случилось. Это дело и моих рук. Мое изобретение принесло гибель всей Хрустальной стране.

— Как? — опешил Зверев.

— Разве ты не видишь, что кругом никого. Разве где-нибудь тебе слышны человеческие голоса? Пусты дома и замки моей страны. Я... Я виноват...

И старик заплакал.

— Не надо,— пытался успокоить его Зверев.

Но старик был безутешен. Тихо и беззвучно тряслись его плечи.

В углу Зверев увидел столик, на нем кувшин с водой. Зверев налил в кружку воды и поднес старику.

Глава одиннадцатая. ЧТО РАССКАЗАЛ СТАРИК

— У отца я был любимым сыном,— начал свой рассказ старик.— Именно он научил меня держать в руках инструменты.

Я первым научился шлифовать стекла для дальнозоров. Прости, первым в моей стране,— исправился старик.— И я создал прибор, все увеличивающий. Луну я знал лучше, чем потолок в моей комнате. Все ночи напролет я проводил в этой башне и не заметил, как дом перешел в собственность новой хозяйки. У хозяина, который долгие годы сдавал мне комнату в этом доме, умерла жена, и он женился вновь — теперь его женой стала Каргесса. Как выяснилось, она была из рода ведьм. Этим все сказано. Через год умер и мой бедный хозяин. Думаю,— тут он перешел на шепот,— не обошлось при этом без яда.

Старик вздохнул и прикрыл глаза рукой. Зверев нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Наконец старик продолжил:

— Однажды слуги донесли ей о моем приборе. Наверное, со смехом. Мол, живет тут один чудак. Но хозяйка сама поднялась наверх, воспользовавшись моими утренними прогулками.

Старик вновь стал взволнованно дышать. Видно, он подошел к какому-то очень важному для него эпизоду.