Замок на загадочной планете - [24]

Лейтенант приблизился и осторожно постучался в дверь. Никакого ответа. Распахнул ее, но никого не было и внутри. Огромный стол, дубовые стулья вокруг. Он присел на лавку у входа, и его тотчас сморил сон.

Зверева разбудили голоса, свет и шум сбрасываемых на пол мешков. Открыл глаза, вскочил — над ним хохотали лица. Дернулся в сторону — увидел направленные на него кинжалы. Устало тогда привалился к стене, вытирая пот.

Вокруг него стояли мужики в запыленных одеждах, на боку у каждого болтались сабли.

— Давно живу на свете, но чтоб добыча сама в руки шла — такого не видывал,— сказал один из незнакомцев.

— Да разве это добыча,— процедил сквозь зубы другой.

— А почему бы и нет, одежонка непроста.

— Может, он прынц заморский!

Зверев понял: попал он в логово разбойников, днем промышляющих, а ночью возвращающихся в свой терем. Атаман щелкнул пальцем, отправляя Зверева прямиком в темницу.

— Завтра будем разбираться. А сейчас мне есть да пить охота,— гаркнул атаман, разрешив все разбойничьи сомнения.

Расправив плечи, Зверев мог бы раскидать половину разбойников. Но тогда в дело вступили бы булатные ножи, и задание было бы провалено. А Зверев хорошо помнил приказ своего начальства.

Поэтому, так и не произнеся ни слова, Зверев отправился в темницу. Тем более что ночевать все равно где-то надо. Конечно, не думал лейтенант Зверев о таком ночлеге.

Огромная решетка на окне, ржавый засов дверей. Он вздохнул и стал разгребать солому. Следовало устроиться, пока огарок свечи, оставленный разбойниками, не догорел до конца.

Устроившись поудобнее, если так можно назвать его сегодняшнюю соломенную постель, Зверев хотел закрыть глаза, но прямо перед ним вырос мышонок, почему-то совершенно черный.

— Служивый,— сказал черный мышонок, и Зверев вздрогнул, признав в нем голос ворона. Конечно, это был он — посланец Бабы Яги.

— Я не служивый,— начал привычно возражать Зверев. Но мышонок, не слушая, продолжал, блестя бусинками глаз.

— Служивый, бабушка спрашивает, не нужна ли помощь? Но тогда, сам понимаешь, нужны будут три ящика кефира.

— Ты чего мне не сказал, куда надо сворачивать? — не отвечая на его вопрос, спросил Зверев.

— Ну, если ничего не нужно, я пошел,— обиженно заворчал мышонок.— Потом, гляди, поздно будет.

Зверев задул свечу и повернулся на бок. В его планы не входило привлекать к себе столько внимания. Выбираться следовало своими силами.

Обиженный мышонок-ворон засопел и юркнул обратно в норку.

— Привет бабусе,— только и успел крикнуть ему Зверев.

Поутру Зверева растолкали.

— Спит как младенец,— с одобрением крикнул разбойник и вытолкал Зверева наверх. Его подвели к атаману, который уплетал за обе щеки одно блюдо за другим.

— Кто ты есть? — пробормотал атаман, вгрызаясь в мясо.

Зверев задумался. Потом вспомнил.

— Племяш я.

— Племяш — это хорошо. Только чей ты племяш?

Разбойники радостно загигикали. Атаман прожевал еще кусок мяса.

Зверев потянул носом: очень уж вкусно пахло.

— Ну! — ткнул его под ребро усатый разбойник.

— Бабы Яги я племянник,— нерешительно вымолвил Зверев.

Разбойники в недоумении замолчали. Они поглядывали то на Зверева, то на атамана.

— А сюда чего пришел?

— Хочу к вам поступить.

— Э, куда хватил. Разбойников должно быть семеро, иначе у нас неудача будет. Считать умеешь — считай.

Зверев стал переводить взглядом с одной головы на другую. Разбойников действительно было ровно семь.

— Обо мне Баба Яга разве вам не звонила? — сказал Зверев и тут же осекся, ведь телефонов же еще нет.

Атаман поперхнулся.

— Раз нельзя, так нельзя, ладно уж,— развел руками Зверев.— Тогда я пошел.

Атаман задумчиво почесал свое ухо ножом.

— Так ты, говоришь, от нее...

— Похож... — присмотревшись к Звереву, сказал один из разбойников.

Зверев вспомнил лицо Бабы Яги и с удивлением посмотрел на разбойника.

— И глаза бабкины,— упрямо повторил разбойник.— Такие же вострые.

Атаман обвел взглядом свою ватагу.

— Не серчай, так бабке и скажи. Восьмому у нас никак не прокормиться. Людей мало, разбойничать негде. Бабушка пускай не обижается.

«А как в город пройти...» — хотел было спросить Зверев, но вовремя вспомнил, что племянник Бабы Яги не может задавать такого вопроса. Он же местный!

Зверев помахал на прощание разбойникам и зашагал по дороге. Он вернулся к камню и вновь прочел его надпись. Теперь он понял ее так. Идя направо, нельзя попасть на правое дело: там разбойники живут. На правое дело можно было попасть только идя налево.

Зверев так и поступил.

Глава четвертая. ЦАРЕВ ДВОРЕЦ

Зверев шел намного быстрее, чем вчера. Видимо, понемногу привыкал к местным условиям.

Сзади его нагнал всадник.

— Что ж ты, с тех пор и идешь? — приостановил он своего коня, и Зверев признал во всаднике царского министра Пафнутия.

— Да так... — не знал что ответить Зверев.

— А чего ж ты вчера не сказал, что ты племянник.

— Ну племянник, так племянник, чего зря болтать.

— Ишь ты какой гордый, одобрительно заворчал Пафнутий.— Садись — подвезу.

Так, вдвоем, они въехали в город. Яркие терема стояли вокруг. Когда они спешились перед дворцом, в воздухе загудело-заревело. Зверев непроизвольно втянул голову в плечи. Пафнутий свысока потрепал его по плечу: