Замок Лорда Валентина - [69]

– Он говорит на нашем языке?

– Вероятно, попробуй.

– Мы странствующие жонглеры, – громко и отчетливо сказал Валентин. – Идем выступать на вашем фестивале в Илиривойне. Далеко ли мы от Илиривойна?

Метаморф, на голову выше Валентина, но куда более хлипкий, казалось, развеселился, но холодно ответил.

– Вы в Илиривойне.

От метаморфа исходил слабый запах, кислый, но не противный. Его странно скошенные глаза были пугающе невыразительными. Валентин спросил:

– А кому вы должны обратиться насчет выступления?

– Всех иностранцев, появляющихся в Илиривойне, встречает Данипьюр. Вы найдете его в клубном Доме.

Холодные манеры метаморфа смущали. Валентин продолжил:

– Еще одно. Мы видим в этой большой клетке необычное существо. Могу я спросить, почему оно там?

– Наказание.

– Преступник?

– Так сказано, – рассеянно ответил метаморф. – Разве вас это касается?

– Мы чужие в вашей стране. Если здесь иностранцев сажают в клетку, мы пожалуй, предпочтем искать работу в другом месте.

Вокруг рта и ноздрей метаморфа мелькнула искра каких-то эмоций – презрения? Насмешки?

– Чего вам бояться? Разве вы преступники?

– Нет, вроде.

– Тогда вас не посадят в клетку. Выразите почтение Данипьюр и со всеми дальнейшими вопросами обращайтесь к нему. А у меня важные дела.

Валентин посмотрел на Лизамон. Та пожала плечами. Ничего не оставалось, как вернуться к фургону.

Носильщики подняли клетки и укрепили их на шестах, положенных на плечи. Из большей клетки несся крик ярости и отчаяния.

13

Илиривойн был кем-то средним между городом и деревней, унылым скоплением множества низких, как бы временных строений из легкого дерева, стоявших вдоль кривых немощеных улиц, которые казалось, уходили далеко в лес. Все выглядело временным, словно Илиривойн обосновался здесь год-два назад, а через несколько лет перейдет в какой-нибудь другой округ. Палки-фетиши с привязанными к ним яркими лоскутами и кусочками меха, воткнутые почти перед каждым домом, видимо, объявляли о фестивале; кроме того, на улицах были устроены помосты для представлений или, как с дрожью подумал Валентин, для каких-то темных племенных ритуалов.

Найти служебный Дом и Данипьюр оказалось просто. Главная улица выходила на широкую площадь, ограниченную с трех сторон маленькими куполообразными зданиями с узорчатыми плетеными крышами, а с четвертой стороны стояло одно большое трехэтажное здание, и перед ним ухоженный садик с толстостебельным серым с белым кустарником. Залзан Кавол остановил фургон на свободном месте рядом с площадью.

– Пойдем со мной, – сказал он Делиамберу. – Посмотрим, что удастся сделать.

Они долго пробыли в Служебном Доме. Когда они вышли, с ними была величественная метаморфская женщина – явно Данипьюр. Все трое составились у садика, оживленно разговаривая. Данипьюр что-то уточняла, Залзан Кавол то кивал, то отрицательно качал головой. Делиамбер, такой крошечный между этими высокими существами, делал изящные дипломатические жесты примирения. Наконец Залзан Кавол и вруон вернулись в фургон. Настроение скандара заметно улучшилось.

– Мы приехали как раз вовремя, – сказал он. – Но они не дадут нам ни пищи, ни жилья, потому что в Илиривойне нет гостиниц. Ну, и есть некоторые зоны в городе, куда мы не можем входить. В других местах меня встречали более радушно. Но иной раз, я полагаю, может случиться и так.

Толпа молчаливых метаморфских ребятишек провожали фургон, когда он двинулся к месту позади площади, где можно было бы припарковаться. Вечером они провели репетицию, и, хотя Лизамон изо всех сил старалась отогнать юных метаморфов, они пролезали между деревьями и кустами и глядели на жонглеров. Валентину это действовало на нервы, и не ему одному, Слит был напряжен и необычно неловок, и даже Залзан Кавол, мастер из мастеров, впервые на памяти Валентина уронил дубинку. Смущало молчание детей: они стояли, как белоглазые статуи – отдаленные зрители, вытягивающие энергию и ничего не дающие взамен. Но еще больше смущали их метаморфические фокусы, их манера переходить из одной формы в другую так же случайно и непреднамеренно, как человеческий ребенок сует палец в рот. Видимо, их мимикрия имела цель, потому что принимаемые ими формы представляли грубое подобие жонглеров, как это делали взрослые метаморфы у Пьюрифайнского Фонтана. Дети очень недолго держали форму – у них еще не хватало умения, но в паузах в работе Валентин, видел, как они создали себе золотистые волосы, как у него, белые, как у Слита, черные, как у Карабеллы, стали похожими на многоруких медведей, как скандары, пытались имитировать лица, индивидуальное выражение, и все это в искаженной, отнюдь не льстящей манере.

В эту ночь путешественники все втиснулись в фургон, вплотную друг к другу. Всю ночь шел дождь. Валентин почти не спал, иногда впадал в легкую дремоту, но быстро просыпался. Но где-то среди ночи он все-таки уснул по-настоящему и увидел сон, смутный и несвязный: метаморфы вели пленников – лесных братьев и синекожего чужака – по дороге к Пьюрифайнскому Фонтану, который возвышался над всем миром, как колоссальная белая гора.

Незадолго до восхода солнца Слит потряс его за плечо и разбудил. Валентин сел, протирая глаза.