Замок Ист-Линн - [30]

— На хлеб, возможно, и хватает, но на что-либо поосновательнее — вряд ли. Как органист, он получает жалованье в тридцать фунтов, плюс подрабатывает частными уроками. Но ему ведь нужно содержать жену и детей, и он, конечно, в чем-то отказывает себе. Рискну предположить, что он уже забыл вкус мяса.

Эти слова болью отозвались в сердце леди Изабель. Не хватает пищи! Забыт вкус мяса! А она, по своей беспечности, невежеству, равнодушию — она даже не знала, как это назвать — даже не подумала о том, чтобы покормить его в изобилующем яствами доме!

Он пришел пешком из Вест-Линна, целый час провозился с ее пианино и отправился обратно, страдая от голода. Одно ее словечко — и ему устроили бы настоящее пиршество из таких блюд, которые он теперь и попробовать не может — но она этого слова не произнесла.

— У вас печальный вид, леди Изабель.

— Меня мучают угрызения совести. Ну да ладно, теперь ничего не исправишь, но это всегда будет черным пятном на моей совести.

— В чем дело?

Она подняла на него полные раскаяния глаза и улыбнулась.

— Ничего, мистер Карлайл; что прошло — того уж не воротишь. Кстати, этот Кейн… он джентльмен?

— Кто, Кейн? По происхождению — да: его отец был священником. Кейна погубила любовь к музыке, она не позволила ему получить более высокооплачиваемую профессию. Его ранний брак также не пошел ему на пользу. Он ведь еще достаточно молод.

— Мистер Карлайл, я ни за что на свете не стала бы жить в Вест-Линне! Несчастный джентльмен бедствует, а вы не можете протянуть ему руку помощи!

Он улыбнулся ее горячности.

— Кое-кто купит билеты, я, например, но не знаю, приду ли на концерт. Боюсь, это сделают немногие.

— В этом-то все и дело! Пойдет один — пойдет и другой. Ну что ж, попробую показать Вест-Линну, что не собираюсь следовать примеру его обитателей: я лично приду еще до начала концерта и не уйду, пока не прозвучит последняя песня. Если жители города считают себя слишком важными особами для того, чтобы сходить на этот концерт, на него отправлюсь я, ибо не считаю себя таковой.

— Вы это всерьез?

— Несомненно. Я убедила и папу пойти со мной, и дала твердое обещание мистеру Кейну.

М-р Карлайл задумался.

— Ну что же, рад слышать это: о лучшей поддержке Кейну не приходится и мечтать. Если люди узнают, что лорд Маунт-Северн и леди Изабель почтят концерт своим присутствием, не останется даже стоячих мест.

Она радостно закружилась на месте.

— Кажется, лорд Маунт-Северн и леди Изабель — весьма важные и влиятельные персоны! Если у вас действительно доброе сердце, мистер Карлайл, вы также примете посильное участие в этом деле.

— Думаю, что именно так и поступлю, — улыбнулся он.

— Папа говорит, вы имеете вес в Вест-Линне. Если вы объявите, что придете, то побудите к этому и других.

— Я объявлю, что идете вы, — ответил он. — Этого будет достаточно. Но не ждите слишком многого от исполнения.

— Я уже сказала папе, что мне и бубна будет довольно. Я должна думать не о музыке, а о бедном мистере Кейне. Мистер Карлайл, я знаю, что вы можете быть добрым, если захотите, я чувствую, что вы скорее добрый человек, нежели наоборот: это написано на вашем лице; постарайтесь же сделать для него все, что сможете.

— Хорошо, я сделаю это, — горячо ответил он.

На следующий день м-р Карлайл распространил множество билетов, или, скорее, способствовал их распространению. Он налево и направо расхваливал концерт и объявил, что лорд Маунт-Северн с дочерью ни за что не пропустят его. Дом м-ра Кейна был буквально осажден желающими приобрести билеты, он едва успевал ставить свою подпись на кусочках картона. Когда м-р Карлайл в полдень пожаловал домой для ленча, что делал нечасто, он выложил два билета перед мисс Корни.

— Что это? Билеты на концерт? Арчибальд, ты же никогда не покупал их!

Что бы она сказала, если бы знала, что его вклад не ограничивался этими двумя билетами!

— Подумать только: выбросить десять шиллингов за два жалких кусочка картона! — горячилась мисс Карлайл. — Ты всегда был олухом во всем, что касалось денег, и останешься им, Арчибальд! Жаль, что не я распоряжаюсь твоим кошельком!

— То, что я отдал, не разорит меня, Корнелия, а Кейну и в самом деле тяжело. У него же целый эскадрон детишек.

— О боже! — сказала мисс Корни. — Я полагаю, о них должен позаботиться он сам. Кто же, кроме него, виноват в том, что они родились? Вот так всегда: бедняки нарожают кучу детишек, а потом просят пожалеть их. По мне — так они скорее должны просить о порицании.

— Ну, как бы то ни было, за билеты заплачено, так почему бы ими не воспользоваться? Ты пойдешь со мной, Корнелия.

— Ну да! И будем там торчать на пустых скамейках, как пара гусей, таращиться да считать свечи. Приятный будет вечер, что и говорить!

— Не бойся: пустых скамеек не будет. Придут Маунт-Северны, так что Вест-Линн лихорадочно покупает билеты. Я надеюсь, у тебя есть… чепец, — он бросил взгляд на неописуемый предмет, венчавший голову его сестры, — в котором можно пойти туда, Корнелия. Если нет, тебе стоило бы заказать его.

Это предложение и было той каплей, которая переполнила чашу терпения мисс Карлайл.

— Уж лучше ты завей себе волосы, сшей фрак с подкладкой из белого атласа, купи себе золотой театральный бинокль и шляпу-треуголку! — едко заметила она. — Бог ты мой! Заказывать красивый новый чепец для того, чтобы идти на этот чертов концерт! И это после того, как целых десять шиллингов заплачено за билеты! Весь мир, похоже, сошел с ума!