Замок и ключ - [62]

Кора подошла ко мне и села в кресло напротив.

— Эй, выше нос! — произнесла она, дождавшись, пока я повернусь к ней. — Вы обязательно помиритесь. Просто сейчас он сильно расстроен.

— Я не хотела его расстраивать, — сказала я, чувствуя комок в горле.

Мне вдруг стало стыдно, правда, я не знала, чего стыжусь: то ли того, что плачу, то ли того, что плачу на глазах у Коры.

— Понимаю. — Кора наклонилась ко мне и погладила мою руку. — Но ты должна понять: для него это непривычно. В его семье все обсуждают свои проблемы. Никто не сбегает из дома и не возвращается пьяным. Они не такие, как мы.

«Как мы». Странно, но до недавнего времени — точнее, до вчерашнего вечера — я считала, что никаких «мы» не существует. Значит, все еще может измениться?

— Прости, — сказала я. — Мне жаль, что так вышло. Правда, жаль.

Она кивнула, убрала ладонь с моей руки и выпрямилась.

— Хорошо. Но дело в том, что мы тебе доверяли, а ты нас подвела. Значит, нужно отвечать за свои проступки.

Ну вот, началось, подумала я. Выпрямив спину, я взяла бутылку с водой и приготовилась к худшему.

— Итак, — начала Кора, — никаких развлечений. В обозримом будущем в выходные дни — только работа. Вообще-то поначалу мы хотели, чтобы ты уволилась, но потом решили, что подождем до каникул, а там будет видно. Если выяснится, что работа отвлекает тебя от занятий, то придется ее бросить. Без вопросов.

— Понятно, — кивнула я.

Ничего не поделаешь, сама виновата.

Кора сглотнула и посмотрела мне в глаза.

— Я знаю, вчера был тяжелый день. Нам обеим пришлось нелегко. Но твое поведение абсолютно неприемлемо. Это нарушение условий соглашения, которое мы подписали, чтобы тебе разрешили жить у нас. Если суд узнает о твоих слабостях, тебя вернут в приют.

Перед моим мысленным взором промелькнуло воспоминание о единственной ночи, проведенной в приюте: пижама из грубой ткани, узкая кровать, директриса, перечитывающая рапорт шерифа, пока я тихо сидела напротив.

Я сглотнула и торопливо сказала:

— Больше такого не повторится.

— Это очень серьезно, Руби. Понимаешь, когда ты пришла домой в таком виде, я…

— Знаю.

— Мы обе знаем, о чем идет речь. — Она посмотрела на меня в упор. — Руби, ты достойна лучшей участи.

— Глупо все получилось, — сказала я. — Просто… когда ты рассказала о маме, я психанула.

Кора посмотрела на солонку между нами, отодвинула ее в сторону, затем поставила на место.

— Руби, суть в том, что она лгала нам обеим. Собственно, удивляться тут нечему. Как бы то ни было, мне жаль, что я не сумела тогда тебе помочь, очень жаль. Если бы можно было вернуться назад, я сделала бы все по-другому.

Мне не хотелось задавать вопросы. К счастью, и не пришлось.

— Я часто упрекала себя за то, что не добилась возможности встречаться с тобой, — сказала сестра, откинув назад непослушные кудряшки. — Наверное, нужно было найти способ забрать тебя с собой, снять квартиру, в общем, что-то придумать.

— Кора, тебе было всего восемнадцать.

— Да. Но я уже тогда понимала, что на маму нельзя положиться. И с каждым днем становилось все хуже. Зря я поверила, что она разрешит нам видеться. Уже тогда можно было кое-что сделать. Сейчас я каждый день сталкиваюсь с детьми из неблагополучных семей и знаю, как им помочь. Как могла бы помочь тебе. Если бы только я…

— Перестань! Прошлого не вернуть. Теперь это не важно.

Она закусила губу.

— Только не для меня.

Я смотрела на сестру и вспоминала, как, будучи ребенком, ходила за ней по пятам — чем больше отдалялась от нас мать, тем сильнее я привязывалась к Коре. Как странно, я как будто вернулась в те дни и снова завишу от Коры. Внезапно я кое-что вспомнила.

— Кора.

— Да?

— Помнишь тот день, когда ты уехала учиться?

Она кивнула.

— Ты еще вернулась в дом, чтобы поговорить с мамой. Что ты ей сказала?

Кора ахнула и откинулась на спинку стула.

Даже не знаю, почему у меня это вырвалось. Может, в том разговоре было что-то важное?

— Она так ничего и не рассказала, а мне всегда было интересно.

Кора молчала, и я уже было подумала, что она не ответит на мой вопрос. Но сестра сказала:

— Я предупредила, что если она хоть пальцем тебя тронет, я заявлю в полицию. И что я приеду за тобой, как только смогу. — Она заправила прядь волос за ухо. — Я верила, Руби, что так и будет. Я хотела о тебе позаботиться.

— Все в порядке, — сказала я.

— Нет, — продолжила она, не глядя на меня. — Теперь у меня есть возможность хоть что-то исправить. Лучше позже, чем никогда. Я понимаю, что тебе здесь не нравится и пока у нас ничего толком не выходит, но… Я хочу тебе помочь. Только ты должна принять мою помощь, понимаешь?

Принять помощь. Казалось бы, куда проще? Только не для меня. Вдруг я снова вспомнила Пейтон, как она стояла на ступеньках у дома Маршалла. «Чему же ты удивляешься?» — сказала бывшая подруга, и, несмотря на всю абсурдность ситуации, я понимала, что она права. Получаешь ровно столько, сколько отдаешь, но еще — сколько соглашаешься взять. Вчера вечером я протянула Коре руку, но пока еще не знала, чем все это обернется.

Какое-то время мы просто сидели и молчали. Наконец я спросила:

— Как ты думаешь, у мамы все хорошо?

— Не знаю, — ответила Кора, затем, чуть тише, добавила: — Надеюсь.