Замок Альберта, или Движущийся скелет - [13]

Чрезмерно удивлясь сему происшествию, которое казалось им непонятным, и не зная о числе неприятелей, от коих должны были защищаться, решились удалиться и сир Раймонд первый предложил о том.

— Мы в совершенной темноте, — говорил он своим сотоварищам, — и весьма трудно бороться против врагов, которых не видим.

— Твоя правда, — отвечал ему голос, — потому что тот из вас, кто будет упрямиться, должен проститься с жизнью; кто же несколько еще дорожит ею, то последуй за светом, который будет пред ним шествовать.

Оборотясь назад, и действительно увидели они слабый блеск, отражающийся о стену отдаленной комнаты. Они приблизились, но не могли никого видеть, потому что свет находился всегда в таком от них расстоянии, что могли различать только места, чрез которые проходили. Свет достиг потом лестницы, показавшейся им тою же самою, по которой всходили; прошед еще несколько комнат и один проход, остановился в конце его. Они услышали тогда звук, подобный происходящему от брянчания цепи и, достигнув прохода, увидели отражение света на отпертых воротах.

— Выходите сими воротами, — говорил позади их тот же голос. Они оборотились, но темнота сокрыла от них все предметы. Приблизились к воротам; а свет, вошедши в другой проход, исчез.

Ворота, конечно, были отперты невидимым их проводником, почему отворили они их без труда и вышли на чистый воздух.

— Вот мы уже на дворе, — сказал герцог.

Но вскоре приметили ошибку свою; ибо, подвигаясь вперед, удержаны были терновыми кустарниками и кучами камней. К несчастию, звезды, помраченные облаками, не делали им той помощи, какую Гримоальд от них получить надеялся. Земля была в некоторых местах влажна и болотиста.

— Нам не должно идти далее, — сказал сир Раймонд. — За темнотою не видно дороги, и мы можем забрести в реку, текущую позади замка, где, по-видимому, теперь находимся.

И так, оборотясь назад, приметили на возвышенном месте свет, который полагали находящимся на одной из башен замка.

— Это, без сомнения, наш вероломный проводник, — сказал Раймонд.

— Будь несколько поучтивее и не злословься, господин аглинский рыцарь. — отвечал голос. — Оставь для великого Гримоальда грубые выражения.

— Сойди, мерзавец, и выведи нас отсюда, — кричал ему Гримоальд.

— Твои эпитеты не очень охотно к тому побуждают, — отвечал ему голос.

— Чтоб сам ад пожрал тебя, проклятый негодяй! — возразил Гримоальд. — Долго ли тебе над нами издеваться?

— Ты, кажется, слишком разгорячился; но река отсюда близко: вскочи в нее и простуди жар свой.

— Дерзкий насмешник, если ты не покажешься, то клянусь, что не избежишь моего мщения.

— Взойди лучше сюда, господин Гримоальд-мститель, ступай разгонять крыс и нетопырей!

Невозможность достать этого забавного досадчика наполнила Гримоальда свирепостию.

— Тише, тише, любезный рыцарь, умерь вспыльчивость свою; тебе должно еще поберечь свою храбрость для поисков над духами, которыми толико славишься.

Гримоальд почти задыхался от бешенства. Правда, и находился он в положении не очень приятном, будучи посреди ночи и при великом холоде; но его бесполезный гнев и смешные угрозы против неприятеля, которого не мог ни видеть, ни достигнуть, показались столь забавными герцогу и сир Раймонду, что, хотя они и сами находились в равных обстоятельствах, но не могли удержаться от смеха, чем самым еще в большую привели свирепость мстителя.

— Ежели я поймаю тебя, трусливый плут, — вскричал он диким голосом, — то сверну тебе шею без всякой пощады!

— Доброго вечера великому Гримоальду-мстителю, — сказал голос, который казался отзывающимся близ его.

Гримоальд оборачивался во все стороны, рассекая тщетно воздух мечом своим и не думая, что может поразить своих сотоварищей, которые на сей раз успели от него отскочить. Подвигаясь непрестанно вперед и махая мечом, вдруг втюрился он в болото довольно глубокое, так что почти совсем в него окунулся. Кричал, чтоб помогли ему, но, как между тем не переставал действовать руками, то товарищи не рассудили к нему подходить, и беспрестанное его движение лишь более погружало его в тину.

— Эта ловля духов очень забавна, — сказал Раймонд.

Рассвирепевший Гримоальд продолжал все еще карабкаться, будучи оставляем в сей купальне сотоварищами своими, доколе не усмирится, как между тем несколько голосов запели около них следующие слова:

Богине ада приносим мы в жертву сию черную особу; и, когда она совершенно изжарится в пламени гнева ее, тогда растерзаем и повергнем Сатане части ее тела.

По окончании сего пения слышан был жалостный вой. Гримоальд-мститель уверял уже тогда, что он не пошевелится, только бы герцог и Раймонд подали ему руки и вытащили из болота. Они оказали ему эту услугу, и коль скоро он освободился, то те же голоса продолжали пение:

Скажи, о славный Гримоальд, останешься ли еще в замке, чтоб вновь гоняться за привидениями, или рассудишь за благо удалиться? В ночное время, когда все погружены во сне, будешь ли оставаться в своей комнате или придешь опять воевать с крысами и ночными птицами? Скажи, сын Анефледы, хочешь ли, чтоб мы отнесли тебя к демону; говори же немедля, нам некогда долго ожидать.