Заметки для себя: обретение моего "Я" - [12]

***

Моя дружба с Лаурель, кажется, служит типичным примером той диалектики, через которую проходят многие мои вновь образующиеся дружеские связи. Сначала мы видели только достоинства друг друга. Сейчас мы видим только недостатки друг друга. Если мы преодолеем эту последнюю стадию, тогда, может быть, увидим друг друга и действительно будем друзьями.

***

Иногда мои контакты с людьми являются разочаровывающими. Иногда после того, как я с кем-то был, я чувствую себя неудовлетворенным и слегка разражен, как если бы я (зря) потратил свое время. Это подсказывает мне теперь, что эти чувства возникают из разрушения моих ожиданий. Я начинаю с желанием чего-то от этого человека и не получаю этого. Что я мог желать: одобрения, помощи, веселья, развлечения (бегства от скуки), признания, любви, секса, оправдания.

***

Если я нуждаюсь в твоем одобрении, то не могу видеть (понимать) тебя.

***

Я нуждаюсь в одобрении, но теперь, когда я больше не ребенок, не обязан получать его от любого человека.

***

Неприязнь — функция потребности. Я хочу что-то от тебя, что ты не обеспечиваешь, и поэтому мне не нравится это обстоятельство, и я называю тебя плохим. Белка, которая живет позади моего шалаша, становится фурией, когда бы я не опоражнивал отбросы. Я не нуждаюсь в ее одобрении, и ее гнев веселит меня. Но если бы она была моей домашней любимицей, и я нуждался бы в ее общении (сотрудничестве), тогда тот же самый гнев раздражал бы меня. Я не испытываю неприязнь к камню, даже если он на моем пути, или к облаку, даже если оно проливает на меня дождь. Если я нуждаюсь в чем-то от тебя, тогда я слышу твои слова только как “да”, “нет”, “может быть”, или как раздражительно бессодержательные (ненаправленные на предмет, интересующий меня). Я не могу воспринять тебя, как ты есть, и не могу начать видеть мир так, как ты его видишь.

***

Большинство разговоров, видимо, проводятся на двух уровнях — словесном (вербальном) и эмоциональном. Вербальный уровень содержит то, что принято говорить в обществе, но используется как средство удовлетворения эмоциональных потребностей. Вчера знакомая рассказывала о чем-то, что некто ей сделал. Я говорил ей, почему, как я думаю, этот человек поступил именно так, а она очень опечалилась и начала спорить со мной. Сейчас причина ясна. Я слушал ее слова и не обратил внимания на ее чувства. Ее слова описывали то, как ужасно этот другой человек обращался с ней, а ее эмоции говорили: “Пожалуйста, пойми, как я (себя) чувствую (что я переживаю). Пожалуйста, прими мои чувства так, как я их выражаю”. Самым последним, что она от меня хотела услышать, было объяснение поведения этого другого человека.

***

Я разговариваю потому, что я чувствую, и я разговариваю с тобой потому, что я хочу, чтобы ты знал, как я чувствую.

Мои заявления — это просьбы.

Мои вопросы — это заявления.

Мои мелочи — это приглашение быть друзьями.

Моя болтовня — это мольба: Пожалуйста, смотрите на меня как на неспособного к этому. Пожалуйста, уважайте меня.

Мои аргументы настаивают: Я хочу, чтобы ты показал уважение ко мне, соглашаясь со мной. Это способ, которым я это говорю.

И моя критика информирует тебя: ты только что задел мои чувства .

***

Если я игнорирую эмоциональную мольбу (эмоциональный призыв) и отзываюсь (реагирую) только на слова, я не буду общающимся с тобой, здесь не будет струи понимания между нами, я не буду чувствующим тебя и поэтому буду разочарованным, и ты — тоже. Сердце любого разговора — это требование, основанное на моих эмоциях. Если я чувствую себя расстроенным (фрустрированным), это хороший сигнал о том, что я (не воспринимаю) избегаю (сторонюсь) эмоций, которые ты пытаешься передать — я не сделал достаточно большой паузы, чтобы спросить: “Что ты действительно хочешь от меня?”.

***

Я не хочу слушать только то, что ты говоришь. Я хочу чувствовать, что ты имеешь в виду (подразумеваешь).

***

Я не буду привязывать тебя к твоим словам. Глубокие эмоции часто выражаются в нелогичных словах.

***

Я хочу, чтобы ты был способен сказать что-нибудь.

Даже то, что не имеешь в виду.

***

Я боюсь твоего молчания из-за того, что оно означает. Я предполагаю (подозреваю) в твоем молчании то значение, что ты начинаешь скучать или теряешь интерес, или составляешь обо мне собственное мнение без моего контроля. Я полагаю, что пока я удерживаю тебя беседующим, я могу знать, что ты думаешь.

Но молчание может также означать доверие. И взаимное уважение. Молчание может означать “жить и давать жить”: понимание, что я есть я, а ты есть ты. Это молчание есть подтверждение, что мы уже вместе — как два человека. Слова могут означать, что я хочу обратить тебя в друга, а молчание может означать, что я принял то, что ты уже им являешься.

***

Мой опыт показывает, что откровенная (прямолинейная) честность со своими чувствами дает мне больше эмпатии с чувствами других людей. Мои чувства, кажется, являются более истинными регистраторами чувств другого человека, чем мой интеллект. Чтобы лучше воспринять (понять), что происходит в нем, я иногда спрашиваю себя не “Что происходит в нем?”, а “Что я чувствую