Заложники удачи - [19]

Когда Тодд пришел в «Ритц», он чувствовал себя довольно паршиво: дела шли плохо, дождливый осенний вечер наводил тоску, и на душе было неспокойно. Он с нетерпением ждал часа свидания с Лео. Этот час обещал быть единственным светлым пятном за весь день, и он был разочарован, когда увидел, что Лео пришел не один. Но его разочарование рассеялось под влиянием общего веселья. Боб Левит был маленьким подвижным человечком с обветренным лицом, который знал кучу веселых историй. Степлтон был высокий, одного роста с Лео, почти того же возраста и с такими же седыми волосами, разве что они у него были коротко подстрижены и стояли ежиком. Они болтали друг с другом, вспоминая дни, проведенные в Афганистане. И, конечно, душой компании была Шарли, которая сияла своей ослепительной улыбкой, глядя то на одного, то на другого, подбадривая их смехом или кивком головы. Был ли ее смех более заразителен, чем смех Лео, который, смеясь, запрокидывал голову, или Степлтона, который наклонялся вперед и шлепал себя по коленке, трудно сказать, но ее смех был самым звонким, заливающимся и указывал на такое веселое расположение духа, которое очаровало Тодда. Он хотел было спросить, что именно она празднует, но, поскольку Лео и Степлтон не умолкая делились впечатлениями, а Боб Левит рассказывал свои истории, ему не сразу удалось вставить хотя бы словечко. Ответил опять-таки Левит.

– Удачи! – сказал он, подмигнув Шарли и подняв свой бокал. – За солнечную девушку нашего острова!

Оказалось, что Шарли была бухгалтером. Тодд удивился бы меньше, если бы узнал, что она выступает в цирке, или что она танцовщица, или стриптизерка. Ее внешние данные как раз для этого подходили.

Но Шарли была не простой бухгалтер. Она работала в Джерси, на островах Ла-Манша, с Бобом Левитом, который три года назад организовал там какую-то бухгалтерскую фирму.

– Банковскими операциями за границей мы стали заниматься уже потом, – произнес Левит с некоторым самодовольством. – Сначала мы были скорее компанией вкладчиков, чем бухгалтерской фирмой. Мы занимались вкладами клиентов во всем мире…

– Ничего подобного, – широко улыбаясь, сказала Шарли. – Мы просто ворочаем большими деньгами.

– Очень большими, – усмехнулся Левит. Уточнять, чем же именно занимается их фирма, не было времени, да и место было неподходящее. Да они бы и не сказали. Конфиденциальность была их главным козырем, и держали марку они хорошо. Даже то, что отмечала Шарли, так и осталось зашифровано словами: «очень крупная сделка».

– Вы знаете Джерси? – спросила она его.

Он помотал головой, плененный ее лукавыми глазами.

– Как в аквариуме с золотыми рыбками, – сказал Левит, – все друг друга знают, особенно в финансовой сфере.

– В том-то и дело, – произнесла Шарли, энергично кивая, – нет, островок симпатичный. Летом там полно туристов.

– Вся беда в том, что он слишком маленький, – перебил ее Левит. – После четырех недель работы у Шарли просто начинается боязнь замкнутого пространства.

– Я просто начинаю беситься от скуки! – воскликнула Шарли. – А вы бы не взбесились? – Она прикоснулась к руке Тодда, и он почувствовал, как искра пробежала у него по телу. – Одни и те же лица, одни и те же занудные вечеринки… – Она покачала головой и поморщила носик. – Нет, некоторые из них ничего, но остальные все такие самодовольные… Можно подумать, что их островок – просто рай. – Она рассмеялась. – Время от времени приходится от всего этого отдыхать. Как сегодня. Сегодня я выбралась в Лондон, чтобы отпраздновать. На Джерси просто как следует не расслабишься. Я не могу даже устроить попойку без того, чтобы на следующий день об этом все не узнали!

Когда она смеялась, все смеялись вместе с ней. Было просто невозможно не рассмеяться, настолько ее веселье было заразительным.

– Оставайтесь с нами! – настойчиво упрашивала она Тодда, сопровождая свое приглашение такой улыбкой, от которой у него сердце замирало. – Прошу вас. Сейчас мы выпьем еще по паре рюмочек и пойдем в ночной клуб, который недавно обнаружил Фрэнк. Завтра у меня будет жуткое похмелье, но это завтра, а сегодня… – Ее зеленые глаза были широко распахнуты и сияли от возбуждения. – Сегодня я хочу гонять консервные банки по улицам, сшибать шлемы полицейским с их тупых голов и вообще, гулять так гулять!

– Отлично! – усмехнулся Лео.

– Черт возьми! – воскликнул Левит.

– Лично я – за! – сказал Степлтон.

По дороге домой он молчал. Время от времени уличные фонари бросали лучи внутрь машины, и Герберт мог видеть лицо Тодда в зеркале. Одного его мрачного вида было достаточно, чтобы Герберт сохранял молчание.

«Черт возьми, – подумал он, – ничто его не может развеселить. Даже встреча со стариной Лео. Это совсем не похоже на босса. Что-то с ним не то…»

Тодд был зол оттого, что ему не удалось присоединиться к компании. Уже по пути к гостинице он был в подавленном настроении. Он приписывал это плохому состоянию дел, но суть была не только в этом. Дела шли плохо, но к неудачам ему было не привыкать. Он всегда умел выходить победителем из всех перипетий. Он был прирожденным победителем. Катрина говорила: «Тодди ничем не возьмешь, он пережил бы конец света». Но что толку было из всего этого? Какая польза из того, что он, наконец, стал солидным человеком, если у него не было никакой личной жизни, кроме того, что он каждый вечер приходил домой?