Заложники страха - [35]

– А вы как считаете, док?

Вопрос пациента вырвал Остера из задумчивости.

– Я считаю, что у вас, мистер Джонстон, дела совсем неплохи. Конечно, играть за «Нью-Йорк янкиз» в бейсбол не сможете, но и не умрете в ближайшее время. Возможно, когда меня похоронят, вы все еще будете рыбачить.

Джонстон хихикнул.

– Надеюсь, док, без обиды. Но я вот подумал… Знаете, может, мне еще обследования понадобятся.

Остер озадаченно взглянул на Джонстона. Тот говорил тоном больного, который прочитал статью о профилактической медицине в «Ридерз дайджест». Сейчас потребует, чтобы ему сделали 64-срезовую аксиальную компьютерную томографию сердца!

– Какие обследования?

Лицо Джонстона совершенно ничего не выражало.

– Так вы же доктор, не я. Вот вы мне и скажите.

Остер насторожился. Он бросил взгляд на верхний правый угол медицинской карты Джонстона, ища едва заметную карандашную галочку. Ничего – впрочем, как Остер и подозревал. Будь там отметка, она бы указывала на то, что мистер Джонстон – «особый» пациент, которому назначили обследование, может, и необязательное в строго медицинском смысле, зато приносящее прибыль и доктору, и больному. Но галочки не было. Так на что, черт возьми, намекает этот Джонстон?

– А какие у вас симптомы, мистер Джонстон?

Хитрая ухмылка, демонстрирующая отсутствие трех передних зубов.

– Ну, док, я думал, вы мне о них и расскажете.

Несколько месяцев назад Кайл был бы счастлив удружить мистеру Джонстону. Назначение детального лабораторного обследования свидетельствовало о добросовестности врача, а рентген грудной клетки еще никому не вредил. Однако при нынешнем положении дел более чем откровенные намеки мистера Джонстона прозвучали как сигнал пожарной тревоги. Остер нацепил на лицо самое серьезное выражение, с которым обычно сообщал пациентам, что у них тяжелый или смертельный недуг.

– Мистер Джонстон, в прошлом я делал все, что в моих силах, чтобы вместе с пациентами решить их проблемы со здоровьем самым лучшим образом, учитывая государственное урегулирование данного вопроса. Но с недавних пор правительство стало весьма негативно относиться к альтернативной медицине подобного рода. И сейчас очень рискованно предпринимать какие-нибудь нетрадиционные ходы. Каждый, кто попытается это сделать, будет серьезно наказан. Например, за злоупотребление программой социального страхования по оказанию помощи инвалидам.

Мистер Джонстон побледнел.

– Я доходчиво объяснил, сэр?

Джонстон уже поднимался со стула.

– Знаете, док, думаю, что у меня все в порядке, разве что спина побаливает. Вы мне только снова рецептик выпишите, да я пойду.

Остер встал и похлопал пациента по плечу:

– Ну вот и славно.

Он выписал еще один рецепт на викодин, а затем, тихо чертыхаясь, прошел из приемной в свой кабинет. Ситуация выходила из-под контроля. Вида работала не покладая рук, чтобы скрыть следы сомнительной деятельности, но люди по-прежнему вылезали изо всех щелей, требуя денег.

Впрочем, пациенты – еще не самое страшное. Настоящая угроза исходила от Управления по борьбе с мошенничеством в программе «Медикейд». Пять прокуроров, одиннадцать следователей и четыре специально обученных аудитора переворачивали вверх дном все медицинские практики штата, где принимали «медикейдовских» пациентов. От подобной несправедливости у Остера даже дух захватывало. Многие врачи вообще отказываются иметь дело с больными, проходящими по программе социального страхования, – столь незначительны компенсации. Бедных и неимущих берутся лечить только истинные гуманисты, и за доброту их еще имеет правительство! Хочется бежать из этой треклятой страны!

Остер знал – ребята из Управления по борьбе с мошенничеством сидят у него на хвосте. Патрик Эванс, с которым они играли в паре за школьную команду в теннис, нынче работал помощником губернатора. Он знал, что происходит во всех агентствах штата, и неделю назад под большим секретом сообщил Остеру, что Пол Биглер, питбуль Управления по борьбе с мошенничеством, начал расследование, поводом для которого послужил звонок главному прокурору штата. Доносчиком мог бы быть кто угодно, но скорее всего звонил недовольный пациент, который когда-то заработал с помощью Остера немного деньжат, захотел еще и разозлился, после того как ему отказали. А может, это женщина? У Остера лечилось не много привлекательных пациенток, но если таковые попадались, он охотно вступал с ними в сделки. Этому Кайла, тогда еще ординатора, научил один из врачей «скорой помощи». Пять таблеток меперидина – и одуревшая от успокоительных и алкоголя женщина сделает тебе потрясающий минет. Это куда лучше, чем семьдесят облагаемых налогом долларов за приемный день.

Как правило, расследования подлогов, связанных с «Медикейд», тянулись месяцами, прежде чем обвиняемые представали перед судом, но Остер чуял близкую опасность. Он сравнивал себя со взбунтовавшейся деревней, по которой вот-вот нанесут удар правительственные войска. Атака может начаться в любое время дня или ночи. Уже сейчас правительственные ищейки проверяют все налоговые документы за последние пять лет существования медицинской практики, а может, и его личные налоговые декларации. Один Бог знает, что они нарыли. Конечно, основная проблема – доход от азартных игр, хотя с недавних пор у него все больше убытки. Вообще-то Остер был неплохим игроком, вот только не всегда мог вовремя остановиться. Именно поэтому он частенько проводил выходные, по трое суток не выходя из приемного отделения «Скорой помощи». Врачи не больно-то жаловали штат Миссисипи, и потому сельские больницы платили неплохие деньги за такую работу. Но сейчас Кайл стал слишком стар, чтобы зарабатывать подобным образом. Коллеги считали, что человеку его положения не подобает вкалывать на «неотложке», к тому же сама работа требовала серьезной профессиональной подготовки. Требования к неотложной медицине возросли, а у Остера не хватало времени, чтобы пройти курсы повышения квалификации, совершенно необходимые для того, чтобы применять современные методы лечения. Таким образом, этот источник доходов иссяк.