Заложники страха - [28]
Письмо от управления было только началом. Затем доктору Остеру позвонили – сообщить, что Федеральная налоговая служба начала расследование их практики. Дела пошатнулись, и оба доктора заволновались еще сильнее. Из Джексона позвонил приятель доктора Остера, бывший однокашник, который работал в правительстве штата, – тот самый, предупредивший о расследовании. Не было ничего, что дало бы им время замести следы: ни официальных уведомлений, ни вежливых писем с юридическим обоснованием, только ночной звонок, предупреждение, что Кайла Остера избрали мишенью. И почему? Потому что кто-то – возможно, недовольный пациент – позвонил в офис «Медикейд» и донес, что доктор Остер обманывает правительство. Сразу же все завертелось. Секретное расследование. Больше Нелл ничего не знала – впрочем, и не хотела знать.
Страшнее всего, что именно Вида все и начала. Нелл работала в Новом Орлеане, когда позвонила сестра и сказала, что в клинике доктора Остера есть подходящая работенка, не требующая специальной практики. Для Нелл, которая трудилась помощником управляющего одного из отелей в центре города и неплохо зарабатывала, должность клерка, занимающегося оформлением медицинских страховок в Атенс-Пойнт, показалась существенным шагом назад. Но Вида успокоила сестру, загадочно намекнув, что та будет иметь вдвое больше, чем в Новом Орлеане, – и ведь ничуть не преувеличила! Правда, «забыла» упомянуть, что́ Нелл придется делать ради этих денег.
Вида рассказывала, что аферы начались так: она таскала понемногу деньги из кассы доктора Остера – только наличные! – и подделывала некоторые документы, чтобы скрыть недостачу. Брала не больше, чем ей причиталось, совсем чуть-чуть – на учебу детей и самое необходимое, ведь мужа уволили с бумажной фабрики. К несчастью, страховками «Медикейд» в клинике доктора Остера ведала старая карга по фамилии Фармер, которой давно было пора на пенсию. Она ненавидела Виду и, пронюхав о ее махинациях, поспешила к доктору Остеру. В те времена доктор Шилдс еще не стал партнером, и в деловые подробности его не посвящали.
Однажды доктор Остер, заручившись показаниями миссис Фармер, уличил Виду в нечестности. Он сказал, что не будет предъявлять ей обвинений, если она уйдет из клиники сама, без лишнего шума. Признаваться в проступках было не в характере Виды, и она заявила, что ее подставили. Доктор Остер ответил, что если она и в самом деле так думает, то пусть расскажет об этом полиции. Вида помолчала и спросила доктора, не согласится ли он ее выслушать в обмен на первоклассный отсос. В вопросах секса Вида всегда была прямолинейной, и ее откровенность зачастую шокировала людей. Она знала, что Кайл Остер переспал с парой медсестер в больнице, к тому же он не раз украдкой заглядывал ей за вырез блузки. Выслушав предложение Виды, доктор Остер заявил: он решит, что делать с подлогом, но только после того, как оценит, насколько хорош секс.
Судя по всему, отсос оказался неплох, потому что после него доктор дал Виде возможность высказаться, и та своего не упустила. Она много лет проработала в медицинских конторах и выучилась кое-каким фокусам с бухгалтерией. Хотя образование Виды закончилось после первого курса двухгодичного колледжа, считала она превосходно. Когда Кайл Остер узнал, как легко укрывать наличные, он решил выслушать все соображения Виды относительно возможности увеличить доходы. Она уговорила его за полчаса. «Самое главное – прибрать к рукам канцелярию, – сказала она. – Нельзя, чтобы святоши типа миссис Фармер заглядывали через плечо, когда мухлюешь с заявлениями о помощи по программе „Медикейд“». Две недели спустя доктор Остер вызвал озадаченную миссис Фармер к себе в кабинет и сообщил, что она ошибалась насчет Виды и что после подобных инсинуаций ее присутствие в клинике нежелательно.
Нелл заняла ее место на следующий день.
Это было только началом. Первым шагом по скользкой стезе. Как только пошли деньги, доктору Остеру захотелось еще. Таким уж он оказался врачом. Машины, мотоциклы, поездки в Лас-Вегас, безумные траты, крупные пожертвования на благотворительность, дорогое медицинское оборудование… Доктор Остер желал самого лучшего, и его жена тоже. Конечно, после того, как все завертелось, он и Вида стали любовниками. Она засиживалась допоздна почти каждый день, работая над вторым комплектом бухгалтерских книг, – предполагалось, что именно их увидит правительственная комиссия, если вдруг нагрянет с аудиторской проверкой (собственно, так оно и вышло). Доктор тоже часто задерживался в клинике, большей частью для того, чтобы быстренько перепихнуться с Видой после вечернего обхода. Нелл старалась уходить ровно в половине шестого, не желая быть свидетельницей ни противозаконных действий, ни интимной связи между Остером и сестрой. Их отношения беспокоили Нелл с самого начала, а сейчас она даже думать о них не могла: слишком жалкой казалась ей Вида.
