Заложница мага - [25]

Глава 6

Темнота. Холод. Сырость.

Я полагалась на свою память, блуждая по ходам, пронизывающим, как дырки в сыре, весь дворец. Только в отличие от пустот в любимом берльордском сорте, в жизни коридоры постоянно ветвились, неизменно создавая почву для сомнений: а правильно ли иду?

Но вскоре я увидела впереди очертания старого знакомого. Скелет сидел все в той же позе. Рядом не хватало только бутылки рома и разбросанных монет, чтобы усилить ощущение пребывания в каком-нибудь приключенческом романе, которые так любит читать Клотильда. Мне приходилось постоянно одергивать себя, дабы не назвать ее тетушкой. К сожалению, нас не связывали родственные узы, как я прежде наивно думала. Отец просто хорошо заплатил женщине, чтобы она занялась моим воспитанием.

— Ну здравствуй, — хмыкнула, вглядываясь в щербатую улыбку несчастного, и растерянно потопталась на месте.

Лекарь, чьи уроки брала, сказал бы, что я очутилась в «точке бифуркации». За ученым словом подразумевалось очередное разветвление. Я стояла на перепутье, не зная, как добраться до комнаты. Что хуже — попасться на глаза Дамиану Грасалю, вернувшись назад, или заблудиться во дворце, повторив незавидную судьбу скелета?

Говорят, чаще всего люди сворачивают направо, выбирая, куда отправиться в незнакомом месте. Едва ли меня обычно можно назвать исключением из этого правила. Но сегодня все произошло иначе: я приняла волевое решение, решив пойти наперекор давней привычке и направиться в противоположную сторону. Полная надежд, зашла за угол, но впереди ждало лишь разочарование. Обнаружив на пути новый коридор, я с прискорбием поняла, что ошиблась.

Возвращаться назад не спешила. По неясной причине мне не хотелось покидать этот участок дворца. Что-то невольно заставило задержаться, что-то будто вело сюда.

Подозрение засвербело в душе. Я стойко чувствовала неладное, но не могла разобрать нашептывания интуиции. Наконец я догадалась, что именно было не так и отличало это место от сотен других — стены, облицованные камнем, выглядели слишком идеально, словно их совсем недавно воздвигли: серые булыжники не имели зазубрин и трещин, пыль не забилась в щели, нарушая вида кладки. Неужели служанки наведываются в часть тайных ходов, чтобы убираться? Удивленно приподняв брови, я положила руки на стену, проверяя, не сошла ли с ума после пережитого ранее, и от неожиданности вскрикнула.

Камни начали таять. Медленно и неохотно, они потекли, как воск от пламени, и, зашипев, каплями растворились в возникшем из ниоткуда тумане, оставив меня стоять внутри другой комнаты. Я отдернула ладони и замерла, боясь даже моргать. Чувствуя себя лягушкой на препаровальном столе, приготовилась встретить взгляды остолбеневшей публики. Пока меня еще не заметили, перевела дух.

Не каждый день ненароком оказываешься позади царского престола.

Фигуру отца закрывала спинка трона, но по выстроившейся перед ним веренице аристократов становилось понятно, что он все еще сидит на месте. Высшая знать поочередно подходила к царю и давала присягу. Я пересчитала владетелей провинций царства. Шесть. Отсутствовал лишь предатель, участвовавший в покушении на предыдущего государя, моего дядю (как же непривычно это слово!) Медона. Даже князь Нерстед приехал с Крайнего севера, чтобы склониться перед Викаром, признавая его власть.

Рядом с северянином зашуршало красное платье его жены-арманьелки, сделавшей глубокий реверанс, подойдя к трону. Грасаль прав — одного имени недостаточно, чтобы стать человеком из высшего круга. По тому, как вела себя княгиня Нерстед, сразу становилось ясно, что она из благородной семьи. Ее невесомые жесты, легкая полуулыбка, взмах ресницами в нужный момент — все выдавало знатное происхождение.

Если я не хочу потерять отца, мне придется стать одной из них. Не ею, но такой, как она.

Я должна научиться непринужденно смеяться над нелепыми шутками, впитать в себя непринужденность и изящество и, точно хамелеон, перенять утонченные манеры. Иначе никакая диадема не поможет задержаться во дворце надолго.

Берегиня, знала бы ты, как больно чувствовать себя… никому не нужной. Даже своей семье.

Завершал шествие Дамиан Грасаль. Я вся сжалась, готовясь к его гневу. Сейчас он увидит меня внутри тронного зала, слишком близко к царю, и превратит мою и без того несладкую жизнь в огненную бездну. Князь поднял глаза, я вся похолодела в ожидании его реакции, и… ничего не произошло. Как ни в чем не бывало советник поклонился его величеству и пообещал:

— Клянусь перед очами Треокого бога в том, что буду верно и честно служить…

— Служить, — оторопело повторила за ним, едва шевеля губами.

— Во всем повиноваться и чтить государя своего…

— Во всем повиноваться — чуть громче прошептала я, безвольно внимая доносящимся обрывкам фраз.

— Не щадя себя… — твердо изрек Грасаль.

— Не щадя себя…

— До последней капли крови… До последнего вздоха….

— Не молчать о дурном, что я знаю, слышала или услышу, — по памяти произнесла я, не дожидаясь, когда это скажет Грасаль, и уже в унисон с ним уверенно закончила: — Да славится царство Льен!..

Пальцы покалывало от возбуждения. Я часто дышала, не сводя взгляда с князя. Сердце стучало, будто отбивая барабанную дробь. Его удары скандировали: «Клянусь! Клянусь! Клянусь!».