Заложница мага - [18]

Мы залезли в седла, не сочтя нужным вести долгие разговоры, и тронулись. Лошади рванули вперед, с наслаждением разминая затекшие после долгого заточения в стойлах мышцы. Вскоре селение осталось позади, и я расслабилась, наслаждаясь быстрой скачкой.

Ветер бил в лицо, развевая волосы. Над нами, не задерживаясь, проносились пушистые облака, похожие на мягкие совиные перья. Корявые ветви деревьев то и дело норовили зацепиться за ткань, словно порываясь остановить, но потом соскальзывали.

С непривычки казалось, будто кобыла не мчалась, а летела. Она так быстро переставляла ноги, с легкостью перепрыгивая через ямы и едва касаясь копытами рыхлой земли, будто совершенно не могла устать. Иногда я даже опускала взгляд, проверяя, не выросли ли случайно крылья на спине лошади. Легенды гласили, что когда-то на материке жили крылатые звери, способные пересечь даже широкое Вльнистое море.

Когда вдалеке показалась столица царства Льен, Маурона, хороший настрой быстро сошел на нет. Я взволнованно вцепилась в поводья, боясь упасть. Ноги в стременах задрожали.

Три года.

Три демоновых года я не видела отца, а только получала лаконичные письма с формальными вопросами, на которые будто не ждали ответа, и равнодушными наставлениями. Если бы не хорошо знакомый почерк, я бы ни за что не подумала, что автор посланий и человек, воспитавший меня, — одно и то же лицо.

* * *

Стражи пропустили нас без лишних вопросов. Мы въехали в незнакомый для меня город, но я и не думала смотреть по сторонам, не обращая внимания на достопримечательности. Все внутри сжималось в тугой узел от волнения, скребущегося ледяными когтями по спине и, словно яд, отравляющего кровь. Я не замечала ничего, что происходило вокруг. Меня занимали лишь собственные тревожные мысли, вытесняющие всякую уверенность в себе.

— Выглядишь так, будто наелась тухлой рыбы в дешевой питейной. Не рассчитывай, что кто-то придержит тебе волосы, Айрин.

— Вы такой хладнокровный! Иногда думаю, не было ли у вас в роду змей.

Дамиан Грасаль держался уверено и спокойно. Даже неброские вещи не заставили бы никого усомниться в его благосостоянии. По одному взгляду становилось понятно, что он не простой человек. Зелень глаз затягивала в омут, и я казалась себе ничтожной мышью перед матерым котом.

Прожженный интриган всегда думал на несколько шагов вперед и не терял бодрости даже тогда, когда все вокруг лишало сил. Я же ощущала себя как на раскачивающейся палубе корабля, рассекающего бушующее море. Меня штормило от чужих мыслей и трясло перед встречей с царем и придворными. Вытерев со лба пот, я до боли сжала поводья. Лошадь спокойно шла по городу, но меня шатало на ней, как пьяницу после визита в трактир.

«Только бы не свалиться», — постоянно повторяла в уме как колдовское заклинание.

Наконец мы добрались до бокового входа в дворец. В изнеможении облокотилась на шею лошади, полуприкрыв глаза. Рой чужих мыслей, не стихающий ни на секунду, сводил с ума, и голова уже практически привычно закружилась. Князь спешился и подошел ко мне. Забрав поводья из моих рук, он тихо, так, чтобы никто услышал, но в то же время жестко произнес:

— Вставай. Думаешь, если вход — не главный, вокруг никого нет?

Я так точно не считала, сжимая зубы от боли, бьющей по вискам.

— За тобой наблюдают. Попросишь помощи — и навсегда останешься всего лишь жалкой слабачкой, которой удобно помыкать.

— Этикет, князь, — с трудом выдавила из себя, намекая ему, что вообще-то он должен проявить учтивость.

— Придуман для титулованных леди. Когда так же обращаются к тебе — это подхалимство, а не знак уважения. Позволишь хоть на секунду себе поверить, что тоже аристократка, и станешь никем. Простолюдинка, Айрин. Ты простолюдинка, и тебя всего лишь впускают во дворец. Ты не имеешь права здесь находиться по праву рождения, — не без удовольствия сказал князь, наслаждаясь выражением моего лица. Как бы я ни хотела скрыть бушевавшие в душе чувства, они выскальзывали наружу, как утренний туман, зажатый в кулаке.

Я выпрямила спину и мысленно вознесла молитву Берегине, надеясь, что она не даст мне свернуть шею во время падения с лошади. Почему-то жене Треокого я поручала жизнь с большей легкостью, чем ему самому. Наверное, привыкла ждать подвоха от всех мужчин, даже божественного происхождения.

— Поживее, Айрин.

Я прожгла князя гневным взглядом, но он даже не поморщился. Ослабев от гомона людских мыслей, врывающегося в разум, я начала подозревать, что и ноги лошади резко «выросли». По крайней мере, высота, преодолеваемая раньше с легкостью, теперь внушала ужас. Я досчитала про себя до трех и на негнущихся ногах спрыгнула вниз, задержав дыхание от страха.

Дамиан Грасаль ничего не сказал, когда я наконец-то покинула седло. Любопытные взгляды обитателей дворца, прячущихся за шторами в окнах, буквально прожгли на мне дыры. Я чувствовала, как на меня смотрят, и знала, что все гадают, кто я. Жаль, что первое впечатление обо мне будет плачевным. Появление дочери царя в мужской одежде явно породит множество слухов. Я вспомнила, что уже попадала в похожую ситуацию, когда вышла из крипты монастыря на жилой этаж. Тогда мой потрепанный наряд тоже контрастировал с крупными сапфирами, горящими в волосах. Только там мое лицо все знали, а здесь я неведомая диковинка, да еще и прибывшая с советником его величества.