Закрытый перелом - [3]

Она сделала вид, что падает на Антона. Тот подхватил Марину и бережно повел к журнальному столику, на ходу выговаривая Виктору:

— Вот видишь, Вика, человеку уже плохо. Негуманный ты…

С помощью Антона Марина опустилась на стул и удивленно протянула:

— Ого… помидорчики свежие… Умница, Вика, вечно ты нас порадуешь чем-то вкусненьким.

Все расселись вокруг стола. Виктор невольно отметил про себя, что Таисия заботливо наполнила тарелку Антона, а Сергей также обошелся с тарелкой Марины.

Антон статно выпрямился на стуле и попросил:

— Минутку внимания!

Все затихли.

— Люблю порядок, — Антон обвел взглядом амфитеатр собравшихся, задержавшись на мгновение на пустом стуле, предназначенном для Люси. — Начнем, пожалуй… Случилось так, что одному из нас повезло больше, чем остальным. Я имею в виду нашего радушного хозяина. Он только что вернулся из-за границы, где побывал за государственный счет и готов сейчас поделиться с нами своими впечатлениями и, может быть, сувенирами. Не так ли, Вика?

— Может сначала сувениры? — предложила Марина.

— Нет. Сначала впечатления. — Антон дотянулся до стоящего на столе слайд-проектора и включил его. Яркий луч, отразившись от белого экрана, озарил комнату.

— Подожди, я свет выключу, — Виктор прошел через комнату и щелкнул выключателем.

И в это время раздался звонок.

Потом они с Люсей вспоминали этот момент, но каждый — по-своему. Виктор открыл дверь и глаза в глаза встретился с Люсей.

Им достаточно было мгновения, столь краткого для остальных, но столь длительного для двоих, чтобы понять: "Вы мне нравитесь…"

Она шагнула в переднюю и глаза ее приблизились, стали огромными. Он, неожиданно для себя и тем более для нее, наклонился и коснулся губами ее щеки, ощутив запах духов. Когда он, как завороженный, отстранился, то увидел, как она вспыхнула от смущения.

— Я… — сказала Люся.

"Дурак какой-то, целоваться сразу лезет", — подумала она.

— Прошу вас… — перебил Виктор, помог ей раздеться, и они появились вдвоем в дверях комнаты.

Антон развернул слайд-проектор, направив сильный белый луч на Люсю и Виктора. Получилось так, будто они только что сошли с трапа самолета и, как две знаменитости, сразу попали под прицел фото- и телекамер. Антон сдержанно зааплодировал, остальные невольно присоединились к нему.

— Антон, не шали, — щурясь и улыбаясь, попросил Виктор и загородил собой Люсю.

Антон отвел луч на экран, Виктор включил верхний свет и возникла небольшая суматоха за столиком, пока знакомились, пока рассаживались, пока раскладывали еду.

— Последний зритель всегда приходит после третьего звонка, — сказал Антон. — А жизнь идет, она не ждет, занавес уже поднят, спектакль начался и актеры произнесли свои первые реплики.

— А какие же были первые реплики? — улыбнулась Люся. — И обещаю, что больше не буду опаздывать. Никогда.

— Никогда — любимое женское слово, — подал голос Виктор, который возился у слад-проектора, поправляя сбитую Антоном настройку.

— Кстати, о женщинах, вот посмотрите…

На экране на фоне голубого неба возникла бурая крепостная стена старинной крепости. Ее угол замыкало высокое, сложенное из крупных валунов строение необычной формы. Оно состояло из двух слитых воедино башен: большой, круглой, крытой конусом из черепицы, и поменьше, квадратной, под четырехскатной крышей.

— За этими суровыми стенами жила красавица, графиня Анна Констанция фон Коссель… — пояснил Виктор. — Вам это имя ничего не говорит?

— Говорит, говорит, — обрадовалась Таисия, но, взглянув на Антона, смутилась и тихо продолжила: — По-моему, фильм был такой "Графиня Коссель". Правда, шел он очень давно, я его еще девочкой у нас в Сибири видела…

— Умница, правильно, — похвалил Виктор Таисию. — Здесь графиня и жила, в этом замке.

— Крепко сложено, — оценила Таисия.

— Мой дом — моя крепость, — добавила Марина. — Правда, мне моя однокомнатная крепость на Ленинском проспекте больше нравится.

— Верно, Марина, — поддержала ее Люся. — В таком каменном бастионе чувствуешь себя не хозяйкой, а пленницей. И жить неуютно, мрачно.

— А я подумал о том, до чего же мы привыкли к достижениям цивилизации, — заговорил Антон. — Замечаем, что не можем жить без горячей воды, только когда ее отключают летом на две недели…

— Когда это было, чтобы горячую воду отключали только на две недели? — среагировала Марина. — Месяц, как минимум.

— … Или сидим в темноте, если перегорели пробки, — продолжил Антон. — Я уже не говорю о том, что давным-давно никого не поражает такой простой факт, что самолетом можно за несколько часов улететь на другой край света. Но дело не в этом. Вот как вы считаете, внутренняя сущность человека изменилась в условиях современного научно-технического прогресса по сравнению, ну, хотя бы с временами графини Коссель?

— Это очень интересный вопрос, — блеснул очками Сергей. — И непростой.

— Действительно, непростой, — кивнул головой Антон. — Помните фильм "Воспоминание о будущем"? Сколько загадок. И кажется, чем дольше мы существуем, тем их больше. Откуда появился на этой планете человек? Одинок ли он во вселенной? Выживет ли человеческая цивилизация или погибнет — то ли от ядерной катастрофы, то ли задохнется в собственных отходах? Конечно, знаний мы набрались много, причем знаний, качественно отличающихся от времен графини Коссель, но нет главного знания — какова обратная связь, то есть влияние громадного культурного потенциала, накопленного человеческой цивилизацией, на критерии ее духовных ценностей. Или каждый человек проходит свой собственный путь, и сын повторяет ошибки отца, а дочь должна страдать так же, как мать? И неужели человек, получающий массу информации по телевидению, радио, в кино духовно не выше, не чище, чем человек восемнадцатого века, не имевший таких возможностей? И в чем духовное различие колхозника и крепостного крестьянина петровских времен?