Закрытый клуб - [70]
Пока Майлс пытался выбить дверь плечом, я повернулся к Саре. Она застыла на месте, завороженно глядя на огромные лезвия — уже шесть! — качавшиеся, как маятник гипнотизера. Эта комната предназначалась не для убийства, а для того, чтобы довести до безумия. Смерть была целью вторичной. Новое лезвие выпало из стены. Теперь мои волосы шевелились от толчков воздуха.
Я схватил Сару за плечи и затряс. Я выкрикивал ее имя, но не мог перекричать оглушительный механический скрежет — такой, словно прессовщик отходов сминал тысячи пустых бутылок. Я потащил Сару назад. Ее ноги подгибались, будто она была без сознания. Взглянув на меня невидящими глазами, Сара перевела взгляд на лезвия и начала кричать.
Я потерял им счет. Заорал на Майлса, который ни на йоту не продвинулся с дверью, но, наверное, уже сломал себе плечо.
Я снова увидел на стене демона, ухмылявшегося мне толстыми, как лепешки, губами.
Сара что-то знала об этом демоне. Она же начала говорить…
— Сара! — закричал я, пытаясь перекричать машины. — Сара, ты сказала, что это не тотем…
Она заморгала и покачала головой, показывая, что не слышит меня.
— Ты сказала, что мы не знаем, о чем говорим! Так кто это? — Я повернул ее лицом к мозаике. — Пожалуйста! Надо же что-то делать!
— Не знаю…
— Знаешь! Сосредоточься! Давай!
Заскрежетал новый механизм, и лезвие вывалилось из стены так близко, что Майлс буквально выхватил нас с его пути своими сильными ручищами.
— Мы же погибнем! — заорал я на Сару.
Это помогло. Сара кивнула. Ее глаза прояснились.
— Это не демон, — сказала она. — Это гомункулус.
— Демон, гомункулус, один хрен! — взревел Майлс, глядя на меня. — Алхимики начинали жизнь с нуля. Они называли их гомункулусами!
— Нет, — энергично замотала головой Сара. Ей приходилось перекрикивать десяток моторов и скрежет тросов. — Слушайте меня. Тут не алхимия, а биология!
— Времени нет, — сказал я. — Ты можешь это остановить?
— Не знаю. Но я знаю, кто он.
Она указала на демона.
— Говори быстрее, — взмолился я.
— Он — это карта нервной системы. Там показано, где у нас проходят нервы. Чем больше нервов, тем больше часть тела.
— Что?
— По неврологии… запястья, губы, гениталии… там у нас больше всего нервов. Вот почему они увеличены на мозаике. Это символ.
— Этот маленький говенный урод изображает нас? — заорал Майлс.
— А это тогда что? — спросил я, указывая на карту метро.
— Я это уже видела раньше, — сказала Сара. — Это brachial plexus.
— Что?!
— Плечевое нервное сплетение. Вот, смотри, срединный нерв, вот лучевой, локтевой.
Нам уже некуда было пятиться. Дверь на другом конце комнаты скрылась из виду. У нас оставались считанные футы.
— Сара, милая, это надо очень быстро перевести в практические понятия.
— Они и так практические. Врачи пользуются такими схемами, чтобы определить, где повреждение.
— Например?
И тут она поняла. Ее глаза радостно расширились.
— Вот оно что! — закричала она, указывая пальцем. — Вот, видите?
Она постучала пальцем по отсутствующей плиточке на карте метро, по маленькой дырке в стене.
— Ну и что? Мозаика старая.
— Нет. Это не случайность. Так делают врачи. Это что-то значит.
Мы услышали «хассс», и Майлс оттащил нас назад, ударившись плечом о стену, за секунду до того, как новое лезвие качнулось рядом с нами.
— Что, Сара?
— Если кто-то получил травму здесь, — она постучала по дырочке в стене, — если поврежден этот нерв… тогда у человека специфическая травма… Мне надо подумать.
— Времени нет!!!
— …Цэ пять, цэ шесть, цэ семь…
— Давай быстрее!
— …корешки… затем стволы… затем отделы…
— Быстрее!
— …разделяется на медианный нерв и пересекает…
— Быстрее!
— …тогда у человека теряется чувствительность в… в…
Она зажмурилась и замотала головой.
Майлс буквально распластался по стене и завопил:
— Ну почему я такой толстый?
Следующее лезвие пригвоздит всех нас к стене.
Сара закричала:
— У него пропадет чувствительность в трех с половиной латеральных пальцах правой руки!
Она кинулась к гомункулусу.
Я слышал скрежет следующего мотора. В щели уже блеснул металл. Сейчас уберутся стопора и выскочит лезвие, разрезав карту метро, то бишь brachial plexus, или как там эту заразу, и развалив меня пополам. Я отскочил. Лезвие летело прямо на Сару. Оно рассечет ее надвое!
— Сара!!!
Она пригнулась к самому полу и ударила пальцами по мозаике с демоном. Скрежет стоял нестерпимый. Я ударился о стену, увидел белые звездочки, застонал и перекатился на бок, чтобы видеть, как она дотянулась до демона и нажала блестящие плитки на его четырех пальцах, считая с мизинца. Плитки со щелчком провалились в стену. Сара закричала или засмеялась и повернулась боком, пропуская лезвие.
Оно исчезло в стене, и ужасный скрежет стих, не повторившись. По всей комнате лезвия убирались в стену и больше не показывались. Скрип с каждым разом становился тише. Наконец исчезли последние два маятника, и в комнате стало неестественно тихо. Остался только запах скверного бензина и полная пустота у меня в голове.
Дверь в дальней стене приоткрылась.
Меня охватила радость.
Сара поднялась на ноги. Она была невредима. Она улыбалась сквозь слезы, катившиеся по лицу. Она вытерла мне щеки, и я понял, что тоже плачу. Я схватил ее и обнял так, как еще никого не обнимал, и только повторял ей на ухо: «О Боже, Боже!» В следующую секунду я ощутил медвежьи объятия Майлса, облапившего нас двоих.
Маргарет «Сорока» Льюис начала делать записи в своем желтом блокноте в тот день, когда произошло кое-что, окончательно разрушившее ее семью. В ту ночь Эрин, ее сестра, сбежала из города, оставив Мэг на произвол судьбы. В ночь вечеринки у Брэндона Фиппа. Теперь каждый раз, проходя по коридорам школы, Сорока вынуждена терпеть издевательства одноклассников. Чувствуя себя изгоем, она вновь и вновь возвращается к своему блокноту и вымышленному месту, которое находится совсем рядом. Туда, где отец не обманывает ее, мать не пьет, а жизнь Мэг еще не уничтожена. Туда, где ей не пришлось бы придумывать план мести.
Крис – молодой судмедэксперт, чья размеренная жизнь внезапно превращается в настоящий кошмар. Привычный мир меняется до неузнаваемости – люди пожирают друг друга, а города утопают в крови. Но даже это – лишь малая часть той страшной тайны, которую раскроет главный герой. Былые устои пали: удастся ли Крису выжить в новых условиях, не утратив человечность? Комментарий Редакции: «Псевдо» – это роман-аттракцион, исследующий внутренние состояния измененного сознания, которые можно физически ощутить благодаря кинематографичному стилю описания с резкими наездами и эффектом монтажа.
Сегодня тот самый день, когда на Земле погасли все огни. Только несколько человек и одна разумная машина наблюдают с орбиты, как человечество исчезает. Никто из них на самом деле не знает, что именно происходит и как это остановить.
Перелетев за шесть минут Сибирские разливы, метеор, двигаясь от Байкальской скважины, окруженной серо-жёлтыми безжизненными горами, оказался за Уралом. Теперь справа от него находился мегаполис Новая Земля – столица Земли, – занимающий весь одноимённый архипелаг. Особенно чётко были видны элитные районы города, располагающиеся на Южном острове. Раньше, ещё до Глобального Потепления, войн, Глобального Сдвига Тектонических Плит и некоторых искусственных рельефных доработок архипелаг являлся практически непригодным для жизни, но сейчас климат и экологическая обстановка в этом районе считаются одними из лучших на планете.
Женщину терзают тревоги, что ее муж узнает про измену пятилетней давности. Узнает, что сын не от него. Но, в то же время, она хочет все ему рассказать, когда подвернется момент. Все усложняется появлением в гостях настоящего отца ее сына. Ее мучают кошмары, связанные с нерожденными дочерями. Годом раньше, до измены, ей пришлось сделать аборт. Но ей так хотелось, чтобы в их семье появился ребенок, поэтому она пошла на этот шаг и изменила своему мужу с давним другом. Между тем, сыну стали являться образы его сестренок.
