Закрытые. Жизнь гомосексуалов в Советском Союзе - [7]

Таких, как вы? Что она имела в виду? Иностранцы? Или это о гомосексуальности Ивана? Нет, этого не может быть. Ведь советский закон не запрещает гомосексуальность – такие люди свободны быть собой. Это одна из причин, почему Гарри вообще приехал в СССР. Здесь не было законов, по которым его могли бы преследовать.

Когда испуг и шок немного улеглись, Гарри собрался с мыслями и придумал план. Он обратится в ОГПУ, чтобы выяснить, что случилось с его другом. Он также хотел узнать, действительно ли дело было в гомосексуальности, чтобы избежать возможных неприятностей в будущем. Если такие, как он, под запретом, ему придется покинуть страну.

Обычный советский гражданин дважды подумал бы, прежде чем обратиться в ОГПУ с подобным вопросом. Эта организация и ее здание на Лубянской площади, менее чем в километре от Кремля, внушали страх москвичам. Тех, кого ОГПУ обвиняло в шпионаже или контрреволюционной деятельности, допрашивали в подвалах здания. Многих избивали, некоторые умирали под пытками. Войти в двери штаб-квартиры ОГПУ часто означало никогда больше оттуда не выйти.

История ОГПУ началась в 1917 году, когда большевики захватили власть и учредили ЧК (чрезвычайную комиссию) – специальный государственный орган, предназначенный для борьбы с противниками нового режима. ВЧК быстро стала синонимом террора и массовых репрессий. Закон не ограничивал деятельность спецслужбы, и она без суда арестовывала, пытала и казнила всех, кого считала врагом государства. По мере того как советский режим становился все более тоталитарным, могущество тайной полиции тоже росло. В попытке избавиться от страшной репутации в 1923 году ЧК была переименована в ОГПУ, однако на отношение народа это мало повлияло.

Получить номер телефона ОГПУ и договориться о встрече оказалось несложно. В конце концов, Гарри был заместителем главного редактора «Московских новостей» и имел кое-какие связи. Ему потребовалось несколько дней, чтобы записаться на прием и получить пропуск, без которого попасть в ОГПУ было невозможно.

Вход в штаб-квартиру управления находился в старом здании с историческими дверями и барельефом с изображением Карла Маркса над ними. У дверей Гарри замешкался, собираясь с мыслями и задаваясь вопросом, не приведет ли его визит к неприятностям. Но потом он напомнил себе, что в СССР гомосексуальность не считается преступлением, так что бояться ему нечего.

Пока Уайт шел по длинным мрачным коридорам, ему трижды пришлось предъявить пропуск. Проверив документы, угрюмые охранники с винтовками указывали дорогу. Вскоре Гарри оказался в комнате следователя, который согласился поговорить. Он был одет в форму и курил. В кабинете стоял диван – важный атрибут интерьера. Очень часто допросы длились целый день, и в перерывах между ними следователь мог немного отдохнуть.

Офицер ОГПУ посмотрел Гарри прямо в глаза.

– У меня здесь друг, – начал Гарри, и офицер мгновенно нахмурился. – Нет, он не преступник, но был задержан ОГПУ и доставлен сюда.

– Вы знаете причину?

– Да… Его арестовали, потому что он гомосексуалист.

Офицер нахмурился еще сильнее. Что-то изменилось, когда Гарри произнес слово «гомосексуалист». Атмосфера сразу стала напряженной. Гарри взял себя в руки и продолжил:

– Видите ли, я тоже гомосексуалист, и…

Офицер прочистил горло – тема явно вызывала у него дискомфорт.

– Я не хочу ничего об этом слышать. Вашего друга не могли сюда доставить из-за этого. В СССР это не является правонарушением. Должно быть, он совершил какие-то другие преступления, о которых вы не знаете. Вы хорошо знакомы?

Гарри покачал головой и спросил, может ли он свободно, на законных основаниях встречаться с другими мужчинами и иметь с ними романтические отношения.

– Вы можете делать всё, что захотите. Мы ничего против этого не имеем, уверяю вас.

В тот же день Гарри вернулся в редакцию, растерянный и всё еще расстроенный. Его начальник, Бородин, знал о гомосексуальном образе жизни своего подчиненного, хотя они никогда это толком не обсуждали. Однако в тот день Гарри решил рассказать о случившемся, не упоминая, что сам ходил в ОГПУ. Бородин внимательно выслушал его и сказал: «Гарри, вы знаете, я не одобряю противоестественные сексуальные отношения. Но я считаю вас хорошим коммунистом, и то, что вы… гомосексуалист… нисколько не умаляет вашей ценности как революционера. Я доверяю вам, и вы можете вести такой образ жизни, какой захотите. В конце концов, я вас повысил. Я доверяю вам. И, конечно, не считаю преступником».

Когда Гарри упомянул о разговоре с сестрой Ивана и ее словах о том, что брата задержали, Бородин сказал: «Не думаю, что это как-то связано с его наклонностями. Наверное, он совершил какие-то другие серьезные преступления. В наше время шпионы и предатели есть везде».

Шли недели, но Гарри по-прежнему ничего не слышал об Иване. Не удовлетворившись ответами ОГПУ и Бородина, он решил проверить, действительно ли что-то изменилось в советском законодательстве, и отправился в Государственную библиотеку имени Ленина, где обратился к Большой советской энциклопедии – самому крупному и авторитетному письменному источнику в Советском Союзе.