Закрытая школа. Начало - [2]

Маша улыбнулась.

— Нет, спасибо.

— Ступай спать. Завтра в столовую дежурить выйдешь, — Галина Васильевна позволила своему голосу немного смягчиться, и Вершинина благодарно, совсем по-детски на нее посмотрела, торопливо закивала головой с густой девчоночьей челкой.

Ну точно дитя, и как на такую можно сердиться?

Завхоз прошла дальше по коридору, но мысли ее все возвращались к новой уборщице. Что она знает об этой девушке? Да ничего, кроме того, что та о себе сама рассказала. Мол, не замужем, работала в гостинице, не выносит городского шума и выхлопных газов. Ага. Пока поверим. Странно, кстати, что такая эффектная девушка не замужем — видно ведь, что мужчин к ней тянет. Вот и здесь всего-то считанные часы, а уже успела где-то с Виктором, директором, познакомиться — есть между ними какое-то странное напряжение, — и со старшеклассниками покурить, и Володька, повар, к ней явно неравнодушен. Непростая девица, ох непростая!.. А хорошо бы, чтобы Виктор на нее внимание обратил. Он, хоть и директор, мужик хороший, дельный, и мымра его ему совершенно не подходит — ишь Снежная королева. Что бы ни скрывала эта Маша, она его мымре сто очков вперед даст…

Где-то в коридоре хлопнула дверь, и Галина Васильевна насторожилась: кто еще не спит?.. Ну конечно, эта неразлучная троица — Максим, Рома и Артем. Опять в нарушение школьных правил торчали у девчонок.

— Ну-ка к себе! — прикрикнула на них завхоз, и ребята, состроив комические умоляющие рожи, скрылись за дверями своей комнаты.

— Вот не повезло Галине попасться! — вздохнул Темыч, закрывая дверь.

— Да ничего. Она нас не выдаст, — небрежно отмахнулся Морозов, косясь в сторону новенького.

Новенький, безусловно, был, что называется, «хорошим мальчиком». Посмотришь — и даже противно становится. Причесочка волосок к волоску, рубашечка наглаженная, аккуратно застегнутая, большой открытый лоб, упрямый подбородок, прямой взгляд серых серьезных глаз — ну отличник отличником! Сидит на кровати — спина прямая, словно на торжественном школьном построении, и книгу читает. Можно поспорить, что правильную, хорошую книгу.

Макс скривился и скользнул взглядом по прикроватной тумбочке новенького. Ого! Что-то интересное: фото в простой деревянной рамочке. На нем мужчина и женщина. Смотрят в объектив, и в них есть что-то такое же противно правильное, как в самом новеньком. Между ними — серьезная темноволосая девчушка с косичками и Андрей. Семейный снимок! Убиться об стенку, как сладенько!

— А соску ты не захватил? А то у нас тут, знаешь ли, не выдают, — заметил Макс, подхватив фотографию.

Ромка и Темыч с готовностью заржали. Это — свои люди. За него — в огонь и в воду. Приятно чувствовать спиной их поддержку.

Андрей отложил свою книгу — аккуратно так положил, чтобы не замялась страница, — затем молча вырвал из рук рамку с фото и осторожно поставил на место.

«Не поддаваться на провокации, — мысленно повторил он себе, не глядя на глумливо ржущую троицу. — Только не поддаваться. Теперь, когда родителей нет, мы с Надей остались одни. Для меня главное — Наденька, и плевать на этих дебилов».

* * *

Ночь плыла за окном, заигрывая с выглядывающей из-за туч луной. Она смотрела на затерянный в лесах особняк миллиардами звезд и, наверное, улыбалась, читая забытое на детском столике письмо, написанное неровными, наезжающими друг на друга буквами на косо вырванном из тетради клетчатом листке бумаги:

Дорогие мама и папа! У нас с Андрюшей все хорошо.

Мы приехали в новую школу. Здесь все очень хорошие и сразу с нами подружились. У меня появилась подружка Алиса. Мы с ней теперь всю жизнь дружить будем. И Андрюша с мальчиками подружится. Они тоже хорошие.

Директор, Виктор Николаевич, подарил мне красивую книжку с картинками.

Только я очень-очень скучаю. Ведь для меня вы и Андрюша — самые-самые главные на земле люди! Пожалуйста, приезжайте быстрее! И не привозите подарков — просто приезжайте. Мы вас ждем!

Ваши Надя и Андрюша.

Глава 2. Сумасшедший историк

Он был уместен в элитной частной школе примерно так же, как потрепанный послевоенный «уазик» среди новеньких престижных иномарок. Большой, неуклюжий, рассеянный или, что вернее, полностью погруженный в свои мысли, Иван Савельевич двигался по холлу с грациозностью старого гусеничного танка. Поэтому ничуть не удивительно, что, проходя мимо ребят, он со всего маху впечатался в Максима и тут же выронил бумагу, которую нес в руках.

— Здравствуйте, Иван Савельевич, — нестройным хором приветствовали его собравшиеся.

Историк, кажется, даже не сразу понял, кто с ним говорит и почему он здесь оказался. По крайней мере он удивленно заморгал короткими белесыми ресницами, встряхнул седой головой и только после этого пробормотал:

— Здравствуйте, ребята.

Тем временем Вика Кузнецова поспешно подняла и отдала учителю оброненную бумагу, мимоходом отметив, что это странная карта, испещренная загадочными символами.

— Спасибо, Вика, — историк хотел было протянуть девушке для пожатия руку, но вдруг сообразил, что в данном случае это не совсем уместно, и смутился.

— Вам спасибо, — Вика чуть понизила голос — не то чтобы у нее были от друзей какие-то тайны, но и афишировать прошлое тоже не хотелось. — За ту пятерку в прошлом полугодии. Она меня спасла! Вы же знаете, мама не может платить за мое обучение, приходится рассчитывать только на грант…