Законы вольных обществ Дагестана XVII–XIX вв. - [12]

Соблюдение рутульцами обычая пахты было особенно тягостно для жителей подчиненного им участка провинции как потому, что они пользовались этим правом гораздо усерднее ахтынцев, так и оттого, что обычай пахты принял в этом участке гораздо более обширные размеры (следует прим. 6). Так, например, рутульцы, отправляясь для пахты в данное селение своего участка партиями от 100 до 300 человек, гостили по трое суток, и мало того что требовали себе отборную пищу, но и принуждали кормить своих лошадей в ЗУ раза более, чем того требовали ахтынцы. Независимо от угощения рутульцы брали при этом по одному барану с каждого дыма того селения, куда приезжали для пахты. Вдобавок, как подобно ахтынцам, и рутульцы имели право соблюдать пахту только один раз в год, то за тот год, в который они не были для пахты в данном селении, они все-таки в нем брали по одному барану с каждого дыма. Селения этого участка, отказывавшие Рутулу в пахте, относились к нему так, как 2-я Ахты-пара к Ахтам. За отказ в пахте Рутул часто воевал с Шиназом и Хрюком, и в таких случаях все остальные селения участка должны были помогать Рутулу, причем, однако, Амсар и Лучек всегда старались быть нейтральными, а Уна и Кала помогали шиназцам; Хрюк же всегда воевал с Рутулом вплоть до сожжения, без всякой помощи.

В Рутуле был диван, состоявший из аксакалов, в числе которых всегда должен был быть и один бек.

(Узнаю о происхождении рутульских беков и сообщу.)

Число аксакалов было по числу тухумов. Чоуш был один. Вообще как выбор, так и вознаграждение тех и других были такие же, как и в Ахтах.

Рутульский диван управлял всеми общественными делами участка (по примеру ахтынских аксакалов в 1-м участке), кроме, впрочем, Шиназа и Хрюка, у которых был свой суд, т. е. свои аксакалы. Было у них и по одному чоушу.

Выбор аксакалов и чоушей, а также и вознаграждение их в этих двух селениях были такие же, как и во 2-й Ахты-паре (в 4 селениях), кроме Хнова, где это было иначе, как о том и сказано.

Рутульцы кроме побора баранов при пахте брали еще вроде подати по одному барану в год с каждого дыма селений, отбывавших пахту.

Зекат тоже соблюдался и в этом участке, но не контролировался никем. Барху не было.

4-й участок провинции был Токуз-пара, и главным пунктом в нем было селение Джаба.

Преимущество этого селения перед остальными восемью участками состояло: 1) в обязанности всех селений участка пособлять джабинцам в их постоянной почти войне с ахтынцами, 2) в многолюдности Джабы и 3) в том, что для обсуждения дел, касавшихся всего участка, аксакалы всех селений должны были собираться в Джабу.

Каждое селение участка имело своих аксакалов, выбиравшихся точно так же, как в Борче, Фие и Мазе – селениях 2-го участка провинции. Вознаграждение же аксакалов за службу состояло только в первенстве при сходах всякого рода и в том, что, как и в Ахтах, они все приглашались на свадьбы и поминовения, имея при этом право приводить туда и одного из домочадцев своих.

Чоушей в селениях этого участка не было, как и барху. Зекат не проверялся никем.

5-й участок – Алты-пара. Главный пункт – Микрах. Считался он главным потому только, что для обсуждения общественных дел участка аксакалы всех селений должны были собираться в Микрах, как в предыдущем участке, – в Джабу. Микрах, Каракюра и Куруш имели своих аксакалов и по одному чоушу; что же касается остальных селений участка, то Пиркент и Каладжиг управлялись не микрахскими аксакалами, а мака-каракюринскими. Аксакалы в первых трех селениях выбирались не от тухумов, а от сельских магалов. Вознаграждение их было точно такое же, как и в предыдущем Токуз-паринском участке.

Чоушей и барху не было. Зекат не подлежал никакому контролю.(Следуют прим. У, 8, 9).

Тоже как бы часть Самурской провинции (хотя и совершенно отдельную, как я уже сказал) составляло селение Мискинджи.

В нем было 260 дымов, и оно делилось на 6 сельских магалов, из которых избиралось по 1 аксакалу в правители. Все дела общества решались на месте без всякого постороннего вмешательства.

Выбор аксакалов производился точно так же, как и во всем Токуз-паринском участке, к которому, по местности только, причислялись и Мискинджи.

Вознаграждение аксакалов состояло тоже только в одном первенстве при всяких сходках. Был там и один чоуш, который избирался аксакалами, утверждался целым обществом и в вознаграждение за службу получал только пай мяса, масла, круп и дров при обрядах свадьбы и поминовения.

Барху было и в Мискинджах, так же как и в Ахтах, но обусловливалось платою не 3 руб. в сельский магал, к которому принадлежала невеста-девица, а отдачею быка в тот магал. Несмотря на постоянную почти войну и различие вероисповеданий ахтынцев и мискинджинцев, браки заключались меж ними очень часто и сопровождались обоюдною уплатою барху. (Следует прим. 10).

О духовенстве

Самый высокий духовный сан был, как и есть, кази. Их было вовсей Самурской провинции только 4 – в Рутуле, Ахтах, Хнове и Шиназе. Более их не было потому, что народ, от которого зависело иметь кази или не иметь его, не желал этих господ. 100 лет тому назад высшие духовные сановники в провинции были эфенди; так как в шариате сказано, что следует иметь казиев, то вышеназванные 4 селения и повыбрали их из числа ученейших и достойнейших эфендиев.