Закон семи - [12]

Вот какие мысли вихрем пронеслись в его голове, и он, забыв о приличиях, закричал во всю мощь легких:

— Василий Лукич, на помощь!

Василием Лукичом звали Никифорова, и тот, к счастью, услышал отчаянный вопль, хоть и находился в другом крыле. Надо сказать, ночью ему тоже не спалось, и он в столь ранний час был уже на ногах. Более того — следовал как раз по коридору в сторону кельи, отведенной Константину. Не желая беспокоить своего юного товарища, Никифоров намеревался осмотреть монастырь до приезда доктора, но Костин вопль его напугал, и он побежал на зов, а потом замер в недоумении, заметив, что дверь кельи подперта суковатой палкой. Через мгновение он уже распахнул дверь и увидел испуганное лицо Кости.

— Что происходит? — спросил растерянно, на что Костя ответил невнятное:

— Вот туда.., нет — туда… — И покрутил головой, пытаясь решить, в какой стороне скрылся Сергий.

Никифоров наблюдал за коллегой с беспокойством. И тут монастырскую тишину взорвал еще один крик, пронзительный, отчаянный, от которого холод подступил к сердцу.

— Это там, — первым вышел из столбняка Никифоров, и оба бросились по коридору в сторону крытой галереи.

Через несколько минут они стали свидетелями удручающего зрелища. Галерея располагалась довольно высоко над землей, монастырский двор был вымощен камнем, и сейчас там, внизу, раскинув руки, лежал человек в черной монашеской одежде. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: человек мертв. Лежал он неподвижно, и отсюда, сверху, более напоминал сломанную куклу. По каменной плите от виска монаха стремительно растекалось кровавое пятно, темная густая кровь казалась ненастоящей. Возле тела стояли трое монахов и испуганно жались друг к другу. К ним быстро подошел отец Андрей, наклонился к телу, и тут раздался голос Никифорова:

— Еще один убиенный? — Голос звучал насмешливо и зло, что, безусловно, не соответствовало трагичности момента.

Отец Андрей выпрямился и, не скрывая гримасы отвращения, поднял голову вверх.

— Стойте здесь, — шепнул Никифоров Косте, а сам направился к лестнице, которая начиналась метрах в пяти от того места, где они стояли.

Костя поначалу удивился его словам, но потом понял, что Никифоров просто не желал оставлять святых отцов без внимания, а если бы они отправились сейчас вниз вместе, то на какое-то время двор скрыла бы от них стена, возле которой и находилась лестница. Конечно, Костя считал, что такое явное недоверие со стороны Никифорова к монахам выглядит едва ли не оскорблением, однако он вынужден был признать: недоверие все-таки не лишено оснований, раз это уже второй случай внезапной смерти.

Костя даже хотел произнести слово «убийство», но поостерегся, ведь обстоятельства смерти еще не ясны. Но коли трупы уже есть, а подозреваемых еще нет, то есть среди людей мирских нет подозреваемых, значит, как ни прискорбно, подозревать придется монахов. В общем, он тут же простил Никифорову его невоспитанность и даже приказной тон и остался стоять на месте, ожидая, когда тот спустится к трупу.

Никифоров наклонился к распростертому телу и задал собравшимся вопрос, присутствовал ли кто из них при печальном происшествии и что они могут по этому поводу сообщить. Оказалось, что все трое прибежали сюда, услышав крик, и о самом происшествии ничего поведать не могут.

Отец Андрей высказал предположение, что имел место несчастный случай — Сергий поскользнулся на галерее и, не удержавшись на ногах, рухнул вниз, да так неудачно, что разбил голову. Костя перегнулся через перила, желая проверить данное утверждение. Чисто теоретически Сергий мог и поскользнуться, и даже упасть, но.., должен был здорово постараться. Хотя чего в жизни не бывает? Однако на ум приходила другая версия: кто-то монаху помог упасть. Место, чтобы с ним разделаться, приди такое кому в голову, самое подходящее: мрачный коридор переходит здесь в крытую галерею, и как раз на месте перехода имеется ниша в стене, где злодей мог укрыться, подкрасться сзади и столкнуть Сергия вниз. В пользу данной версии говорило поведение Сергия — он пришел к Косте, но, заслышав чьи-то шаги, поспешил уйти, не желая, чтобы его застали возле кельи Кости. Злоумышленник, преследуя его, заблокировал дверь кельи. Костя не мог выйти и не помешал осуществлению коварного замысла. Возможно, злоумышленников было двое, и второй действительно поджидал в нише, хотя преследователь просто мог догнать Сергия здесь и напасть на него вполне открыто.

— И часто у вас в монастыре люди со стен падают, поскользнувшись? — саркастически спросил Никифоров.

Отец Андрей не удостоил его ответом.

— Надо сообщить настоятелю, — тихо заметил один из монахов.

Отец Андрей, сурово взглянув на него, кивнул:

— Я сообщу.

Костя спустился вниз. Никифоров уже начал осмотр трупа под леденящим взглядом Андрея. На Сергии поверх монашеского одеяния была еще фуфайка. Осторожно приподняв тело погибшего, Никифоров провел по ней рукой, нахмурился, затем поспешно ее расстегнул и извлек из внутреннего кармана фуфайки необыкновенный предмет. Необыкновенный для монаха, хотя и сам по себе он заслуживал внимания. В руках Никифорова появился кинжал. Двое из монахов, стоявших по соседству, шарахнулись в сторону, издав испуганный вопль, а отец Андрей нервно дернул плечом, что не укрылось от внимания Кости. Вне всякого сомнения, кинжал Андрей видел не в первый раз, очень может быть, именно его и хотел изъять до появления Никифорова с Костей, да не успел, о чем теперь весьма сожалел.