Я делаю глубокий вдох. Поймите, я не ханжа, но неужели они действительно не видят во мне ничего, кроме внешности?
– Ну да, все ясно. – Боже, такой уязвленной я себе еще не чувствовала.
– Не обращай внимания. Нормальные люди знают, что твои достоинства не ограничиваются симпатичным личиком. Правильные коллеги говорят о тебе правильные вещи, поверь мне, – объясняет Сид, а его дружки продолжают потешаться.
– И что ты собираешься делать с этим списком?
– Я только что подошел. Они сунули мне его и спросили, что я думаю. Я сказал, чтобы выкинули эту бумажку, пока ты не увидела. Я в этом не участвовал. Они идиоты, забудь обо всем. Давай я чем-нибудь тебя угощу.
Сид с улыбкой ведет меня к бару, а «Команда» кричит вслед, что «Сид пытается охмурить Номер один!». Он громко посылает их куда подальше, и те затыкаются. Я еще никогда не была так благодарна ни одному парню, как сейчас Сиду Райдеру.
Мы находим укромное местечко, где нас не увидит никто из солиситоров. Хорошо немного отдохнуть от новых знакомств – следующие полчаса мы просто пьем пиво и болтаем о всякой чепухе. За час до полуночи музыка становится громче, появляется диджей.
– К порядку в ночном клубе! – ревет он в микрофон.
Все отзываются радостными криками. Глядя друг на друга, мы с Сидом закатываем глаза – оба понимаем, как все это ужасно.
– Привет дотошным адвокатам из «Афины! – продолжает вопить диджей. – Вы обвиняетесь в том, что ОТЛИЧНО ПРОВОДИТЕ ВРЕМЯ. ВИНОВНЫ или НЕ ВИНОВНЫ?
– ВИНОВНЫ! – вопит толпа.
Я больше не вынесу.
– Тогда начинаем вечери-и-инку!
Совершенно предсказуемо диджей включает песню «I Gotta Feeling» группы «Black Eyed Peas». С 2009 года все диджейские сеты начинаются именно с нее.
Люди выходят на танцпол, протягивая вверх руки, сжимающие (и проливающие) напитки. Пьяные девушки тащат за собой не желающих танцевать мужчин. Впрочем, последние лишь притворяются ради сохранения имиджа. На самом деле в эту ноябрьскую ночь с четверга на пятницу они хотят лишь одного: оказаться на танцполе, полном молодых женщин, которые борются за их внимание (и заказы по работе). Парней спустили с поводка, и они не могут поверить в свою удачу.
Один мужчина лет шестидесяти, а то и старше, начальник крупной фирмы, занимающейся уголовным правом, снял пиджак с галстуком и бешено отплясывает, размахивая руками, – получается нечто среднее между танцем робота и движениями заклинателя змей. Над бровями уже выступил пот, седые кудри разметались в стороны. Окружившие его женщины-барристеры кричат и раззадоривают: «Давай, Пити!» Да ладно. Как будто он вам хоть немного интересен. Просто у старичка есть заказы, вот и надо к нему подлизаться. Господи!
Парочка женщин-солиситоров, с которыми я уже успела пообщаться, замечают меня и вытаскивают потанцевать. Я ужасно стесняюсь, но куда деваться. На прощание бросаю на Сида полный муки взгляд, а он поднимает бокал – его все это очень забавляет.
Танцую я немного скромнее, чем обычно. Нельзя же показывать здесь вовсю эротические движения (тогда бы я, конечно, заполучила все судебные дела в Ньюкасле, однако при этом возненавидела бы себя и довела беднягу Скайлара до аневризмы).
Вечер продолжается, парочки жмутся по темным углам, поглаживая друг другу ноги и шепча на ухо приятные слова. На обручальные кольца никто не смотрит – здесь они не имеют значения.
К полуночи я решаю, что пора закругляться. Я поговорила со всеми, с кем меня хотела свести Карен. Поддерживала вежливые беседы и дала о себе знать. Я справилась.
Перед уходом у меня на глазах разворачивается отвратительнейшая сцена. Вокруг Марти столпились парни из «Команды» и несколько влиятельных солиситоров. Грегг снял галстук, повязал его на голову, как ниндзя, затянув узел сбоку. Подставив мобильник ко рту вместо микрофона, он читает рэп – слова песни Джей-Зи «Empire State of Mind» – на пару с пышногрудой Элисон Менкин (солиситором, у которой полно заказов), исполняющей партию Алиши Киз. Марти с самодовольным видом изображает рэперские жесты и все такое. Он и правда считает себя Джей-Зи. Всем нравится, как он вошел в роль, народ хлопает и радостно кричит. Как будто они заранее это отрепетировали.
Я наблюдаю за происходящим, стоя у края толпы, и в этот момент Марти ловит мой взгляд, понимая, что выиграл. Выиграл состязание в популярности. Не важно, что ты хорош в своей сфере и усердно трудишься. Не важно даже, с кем ты знаком и скольким людям успел жалобно представиться. Главное – насколько популярным ты станешь.
За неделю до Рождества я чувствую себя окончательно вымотанной и жажду отдыха.
Все время вспоминаю о вечеринке. Марти имел огромный успех: солиситоры завалили его запросами в друзья в соцсетях. На его фоне я кажусь совершенно никудышной. Что же еще мне сделать, чтобы понравиться окружающим? Ощущаешь себя безнадежным дерьмом. Если это состязание в популярности, то Марти выигрывает его безо всякого труда.
Правда, на этом все не закончилось.
Декабрь сплошь состоял из вечеринок, на которых я вынуждена была наблюдать, как солиситоры и другие барристеры с ума сходили по Греггу и, едва завидев, обещали присылать ему все свои дела. Меня они как будто и не замечали. Кажется, чем профессиональнее я действую, проявляя вежливость и стараясь не напиваться, тем хуже. Если бы я нажралась и стала откалывать двусмысленные шуточки, успех, видимо, был бы обеспечен.
