Закон подлости - [22]

Вон Жириновский, что ни скажет, то – реприза. Каждому мужику по бутылке, каждой бабе по мужику – реприза. Клоуны не догадались, а он успел раньше. А мыть сапоги в Индийском океане? Какие сапоги? Там жара, там сандалии надо мыть. Пошутил человек, а на него всех собак спустили.

Я уж не говорю про то, как он про Зюганова отзывался. Он кричал:

– Кто такой Зюганов? Он родился в 1943 году на оккупированной территории, папа его был на фронте, он что, через линию фронта бегал делать Зюганова? Это не Зюганов, это Зюгенфельд.

Скажи, какой юморист до такого додуматься может?

Вексельберг купил яйца Фаберже. Сколько ж на него помоев вылили! Ну, с юмором человек, вот и купил. Зато теперь всегда может сказать, что у него яйца Фаберже. Ну, смешно же. Вот простой народ эту шутку сразу оценил, сразу стал говорить: «Что-то чешется левое Фаберже». Ну, хоть так, грубо, но всё-таки с юмором. А то ведь совсем без юмора живём.

Возьми, к примеру, эту троицу: «Пусси Райот» – о них вообще говорить нечего было. Ну, он и сказал: «Влепили им двушечку», с юмором, ласково так сказал, но лучше двушечку с юмором, чем восемь всерьёз. Народ тут же откликнулся анекдотом.

Мальчик говорит:

– Мама, пойду на улицу, постреляю в людей из духовушки.

Мама говорит:

– Иди, сынок, только не вздумай в церкви танцевать.

А вы что думаете, эта история с Сердюковым – это же чистый юмор.

Взяли человека из мебельного и поставили в налоговую инспекцию. Уже смешно. Но никто даже не улыбнулся. Тогда решили репризу усилить. Назначили его министром обороны. Но сам-то Сердюков, он с юмором, он развил комедийную ситуацию, поставил рядом с собой во главе тёток красивых. Чтобы смешнее было. А уж чтобы совсем смешно было, стали они распродавать имущество. Во смеху-то было! Бабы руководят генералами: «Встать! Лечь! Кругом! Отжаться! Прижаться!» А ими сам Сердюков руководит. Это же цирк. Правильно говорят: кто в армии был, тот в цирке не смеётся. Мужики в армии со смеху чуть не поумирали, те, кто успел уволиться и квартиры получить. Остальным было не до смеха.

А когда всё это обнародовали, вся страна со смеху помирала. Один человек только не смеялся. Это Шойгу. Ему не до смеха было. Ему, конечно, этот юмор боком вышел. Он только на область нацелился, а там юмору столько, до конца жизни можно было хохотать. Правда, в области, там тоже не все от смеха помирали – кто-то от экологии, кто без квартир в бомжи подался, кто застрелился, кого посадили, кто сам сбежал. Нет, не все от смеха померли.

А с другой стороны, может, у этого Сердюкова свой план был. Вот пойдут на нас войной, увидят, какая у нас армия, и со смеху поумирают. Там ведь бабы командуют. Форма на всех клоунская, только колпаков не хватает, да носки, сапог вверх загнуть, и всё:

– Здравствуй, Бим!

– Здравствуй, Бом!

Веселуха, блин. А то ещё можно было всей армией сдаться в плен, пусть они такую ораву прокормят. Не дали человеку дело до конца довести. А юмор – это же великое дело.

А допустим, скажи слово Чубайс, и люди сразу улыбаться начинают, потому что столько с ним смешного связано. Вот после приватизации по всей России всех рыжих котов звали Чубайсами. Оставил человек след на планете. А когда он в РАО ЕЭС работал, как веселились энергетики. Остальные, правда, их юмора почему-то не понимали. Ну ничего, скоро на нано нагоним. Он теперь там. Там сейчас, говорят, такой электронный микроскоп изобрели, в который можно увидеть даже наш прожиточный минимум.

А скоро там, в Сколково, будут выпускать наши айпады и компьютеры китайского происхождения. Вот мы тогда и посмеёмся от души. Смейтесь, дорогие, на здоровье. Смех продлевает жизнь.

А чем нам её ещё-то продлевать?

В мире мудрых мыслей

Человечество прославило себя мудрыми мыслями. Вспоминаешь историю и просто поражаешься, какие были умные люди.

«И ты, Брут», – можно ничего не знать про Цезаря, который Гай. И в то же время Юлий, а эту фразу все знают. Да и Брута самого только по этой фразе и вспоминают.

Король французский Людовик, по-моему XIV, сказал: «Государство – это я». В советское время уточнили: «Государство – это мы». А в наше время какой-то гениальный человек довернул: «Государство – это нас». И лучше, чем эти три человека, не скажешь.

А «Париж стоит обедни»? Сколько за этими скупыми словами смысла. Да просто судьба страны.

Наполеон когда-то сказал: «Что судьба. Политика – наша судьба».

Сегодня любой член Госдумы обзавидуется, что раньше Наполеона не додумался до этой фразы.

Да что я всё про иностранцев, у нас своих умнейших людей хватает.

Карамзин сказал: «Бедная Лиза». Как в точку попал. Она действительно бедная, и не только она, но и ещё тысячи всяких Лиз.

Крылов сколько умностей наговорил. «Ай, Моська, знать…» – дальше вы знаете. И уже полтора века жизнь доказывает правоту его слов. Сильна Моська, особенно если за ней исполнительная власть.

А какую замечательную фразу Столыпин сказал: «Вам нужны великие потрясения, а нам – великая Россия». Все её, эту фразу, цитируют, но никак мы через первую часть этой фразы не переползём. Потрясения освоили, а насчёт величия всё чего-то не хватает.

Я уже не говорю о Пушкине с его фразой о беспощадном русском бунте. Да что там говорить – были люди в наше время, не то что нынешнее племя.