Закон маузера - [37]
Ещё одно попадание с шестидесяти кабельтовых в подводную часть повредило переборки машинного отделения, скручивая их, несколько отсеков с левого борта затопило.
Следующий снаряд срезал мачту и скрутил в кольцо трап левого борта, а ещё один «чемодан» сорвал крышу башни главного калибра.
Обе «Императрицы» около часа держались под огнём двух десятков тяжёлых орудий.
Из проломов в их палубах вырывались языки пламени, из пары разбитых башен торчали под разными углами замолчавшие орудия, крылья мостиков были снесены.
Но именно залп из носовых башен «Императрицы Марии» и «Катюши» определил исход боя.
Лишь один из снарядов достиг цели, но он нёс погибель «Айрон Дюку». Пробив броню барбета средней башни главного калибра, раскалённая стальная туша вломилась в перегрузочное отделение. Заряды, упакованные в шёлковые картузы, вспыхнули, огонь протёк в погреб, и чудовищный взрыв вздыбил палубу линкора, одновременно вырывая днище.
В воздух взлетела куча обломков и шлюпок. Крыши орудийных башен подбросило вверх на сто футов, из развороченного корпуса поднялся грибообразный столб чёрного дыма высотой до тысячи футов.
Когда дым рассеялся, «Айрон Дюк» величественно валился на правый борт. Над тонущим линкором взметнулись фонтаны белой пены — воздух, вытесняемый водой из отсеков, вырывался наружу с утробным нептуническим зыком, и «Айрон Дюк» скрылся, под водою…
В валенках и в меховых штанах, в дохе и в рукавицах, замотав лицо шарфом до самых очков-консервов, Степан Котов всё равно отчаянно мёрз.
Кабина «Ньюпора-IV» была открыта всем ветрам, а за бортом — декабрь.
Впрочем, Котов не обижался на конструкторов. Ему даже в голову не приходило, что пилота может укрыть прозрачное остекление, как на «Муромцах».
«Ньюпоры» он любил — это были первые аэропланы, на которых он начал летать.
А уж за счастье полёта можно многое простить, даже холод. Ничего…
«Четвёрка» за три часа больше трёхсот вёрст одолевает, а ближе к Ростову потеплеть должно… Юг всё-таки.
«Ньюпор-IV» пилоты прозвали «Ньюпором с ложкой» — из-за характерной противокапотажной лыжи, весьма схожей с известным столовым прибором.
Авиаторам, начинавшим летать на всяких «блерио» и «фарманах» и пересаживавшимся на «ньюпоры», приходилось учиться заново.
В отличие от всех прочих аэропланов, у которых педали были связаны с рулём поворота, на «Ньюпорах» ими выполняли гоширование, то бишь перекашивание крыльев, чем проделывали управление по крену.
Отклонение же руля поворота и руля высоты — при помощи ручки управления.
Да, пришлось ему намучиться, когда пробовал взлететь на «моране»!
А там всё по-другому, так что сперва, дабы не гробануться, по аэродрому катался, одними рулёжками занимаясь. Ничего, привык.
Котов глянул вниз. Река большая! Должно быть, Дон.
Тогда Ростов — вон там. Близко совсем!
«Ньюпор», натужно ревя мотором, развернулся и полетел вдоль реки. Вскоре завиднелись предместья.
Где-то тут у белых аэродром… Да вот же он!
Словно буквочки «Т» выстроились в ряд — это «Ильюшки» стоят. «Муромцы».
А всякая мелочь пузатая, вроде «вуазенов» или «анатр», по ангарам заныкана.
Степан пошёл на посадку.
Поле приближалось, клонясь то в одну сторону, то в другую. Поднялось будто, ударило под колёса.
«Ньюпор» чуток подскочил, вызывая у Котова гримаску неудовольствия, и покатился.
Наперерез аэроплану уже бежали трое офицеров в лётной форме.
Неуклюжий в своей дохе, Степан перевалился за борт и чуть не упал в укатанный снег. Подобрался, сосредоточился.
В Москве он долго готовил себя к этой вот встрече с врагом, по-разному её рисуя. А тут…
Рассупонившись, Котов пошагал навстречу белякам.
Первым к нему приблизился молодой мужчина в чёрной форме и в фуражке с высоким чёрным околышем, с крылышками на серебряных погонах.
— Капитан Томин, — представился он, отдуваясь. — С кем имею честь?
Стёпа неловко козырнул и отрекомендовался:
— Подпоручик Котов. Сбежал от большевиков на их же аппарате.
Томин с чувством пожал ему руку, произнеся торжественно:
— Наш человек!
Ещё двое, подошедших за капитаном, дружелюбно улыбнулись Степану.
— Мои ангелочки! — представил их Томин. — Игорь Князев — артофицер. Матвей Левин — моторист.
Поручкавшись со всеми, Котов ощутил вдруг, что пролетарское чутьё подводит его — он не чувствовал врага.
С ним разговаривали белые офицеры, те самые дворянские сынки, что мордовали солдат, жрали рябчиков и шампанское, мечтая посадить обратно на шею народу царя, помещиков и капиталистов.
И где его классовая ненависть? Нету…
— На каких летал? — поинтересовался Князев.
— На «Муромцах» летал? — перебил его Левин.
— Ну летал, — ответил Котов, тут же браня себя за простонародное «ну».
— Всё, — громко сказал Томин, — забираю! Пошли, пошли!
— К-куда?
— В экипаж, поручик, в экипаж!
— Я подпоручик… — начал Степан и прикусил язык. Чё-ёрт… Офицеры же не употребляют все эти «под» и «штабс»!
Но пилоты ничего такого не заметили, а Томин и вовсе выразился:
— Ёп-перный театр! У нас помощника командира убило на той неделе, займёшь его место.
— Где? — глупо спросил Котов.
— Вот! — торжественно сказал капитан, вытягивая руку в сторону «Ильи Муромца».
Тяжёлый бомбардировщик стоял на лыжах, раскинув гигантские крылья, отягощенные моторами, а его скруглённый нос напоминал больше всего перед трамвая, только что ниже остекления кабины бронзовел выпуклый двуглавый орёл, а наверху значилось выведенное славянской вязью: «Александр Невский».
Несколько лет Михаил Гарин, инженер-айтишник из 21 века, живет в 70-х годах века двадцатого. Пишет компьютерные программы, совершает открытия, чуть ли не мешками посылает в Политбюро «подметные письма», скрывается от спецслужб нескольких стран… Но вот наконец минимальный план выполнен – СССР уверенно встал на новый курс, изменения во внешней и внутренней политике государства меняют русло истории, распад страны перестает маячить «на горизонте». А для Миши наступило время задуматься о собственном будущем, проанализировать свои ошибки и достижения, составить новый план – теперь уже максимальный, ведущий Советский Союз к вершинам прогресса, к построению самого настоящего коммунистического общества.
Бывший командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский в старости очень переживал главное поражение своей жизни – сдачу врагу Севастополя. Сдачу в тот момент, когда еще не все возможности для обороны были исчерпаны. Но судьба дала ему редкий шанс исправить свои ошибки – он может вернуться в прошлое, за день до начала Великой Отечественной войны. Подготовить флот и главную базу к обороне, не допустить потери Севастополя и Одессы. Сумеет ли адмирал воспользоваться предоставленным шансом? Воевать, а не прятать корабли в укромных бухтах! Самому искать боя, нападать и атаковать врага, без пощады и жалости! Вести Черноморский флот курсом к Победе!
Продолжение популярного цикла, начатого романами «Целитель. Спасти СССР!» и «Целитель. Союз нерушимый?». Михаил Гирин, по собственному желанию очутившийся в «эпохе застоя», ведет двойную жизнь – открытую для всех и тайную. Примерный школьник Миша учится в 9-м классе, ходит на субботники и занимается техническим творчеством, а вечером спасает своих и убивает врагов, шлет шифровки в КГБ, рассказывая о том, что будет, о тех, кто предаст и кто останется верным Советскому Союзу до конца. За Мишей Гириным идут по пятам КГБ, «Моссад» и ЦРУ, но ему пока что удается уйти от погонь, скрываясь под разными личинами.
Антон Лушин, простой работяга и поисковик, отправляется в очередную экспедицию для розыска тел павших красноармейцев. На месте массовой гибели людей от вражеской воздушной бомбардировки Антон видит прозрачную завесу, через которую проникает в прошлое, в самый разгар боев за Ржев весной 1942 года. Выдавая себя за однофамильца – политрука, погибшего при атаке «Мессершмитдта», Лушин отправляется на передний край. А там идут тяжелейшие бои за Ржевский выступ, где Красная Армия несет огромные потери. Сумеет ли политрук из будущего переломить ход боевых действий хотя бы на участке своей роты? Или для изменения истории достаточно всего лишь сохранить жизни доверившихся ему бойцов?
НОВЫЙ военно-воздушный боевик от автора бестселлеров «Позывной: “Колорад”», «Позывной: “Москаль”» и «Диверсант №1». Наш современник становится лучшим асом Сталина. Заброшенный на Великую Отечественную, «попаданец» переламывает ход войны.Но после Победы над Гитлером ему предстоит новый бой – теперь уже на Тихом океане, против бывших союзников-американцев и под новым позывным: «Варяг».Ему суждено громить военно-морские базы в Перл-Харборе и Скапа-Флоу, бомбить Стамбул, Лондон, Лос-Анджелес, Нью-Йорк и лично арестовывать «поджигателя войны» Черчилля.Но сможет ли лучший «сталинский сокол» спасти Крым от американских «Летающих крепостей», несущих атомную бомбу?..
Он не такой, как все. С виду – моложавый «предпенсионер», головастый инженер-программист, с вызовом именующий себя «совком». Но это с виду… Михаил Гарин «по совместительству» – целитель. Он может помочь там, где официальная медицина бессильна. Гарин скрывает свои сверхспособности, спасая людей лишь тогда, когда совесть не позволяет пройти мимо. И еще у Михаила Петровича есть две мечты – исправить постыдные ошибки, допущенные в прошлом, и спасти СССР. И вот сбывается первая мечта… Мише Гарину снова шестнадцать, а на дворе – 1974 год.
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четверо крутых парней, владеющих мастерством древнего боевого искусства «панкратион», уходя от преследующей их банды наркоторговцев, попадают в Древний Рим.Великие баталии, гладиаторская арена, любовные приключения и тайные заговоры – все это в историко-фантастическом боевике Валерия Большакова «Преторианец».
Первый век нашей эры.Северная граница Великой Римской империи.Лагерь Пятого Македонского легиона. Восемь новобранцев, зачисленных в разведчики, — «спецназ» Древнего Рима.И лучший из них — Гай Приск. Новичок, владеющий мечом не хуже ветерана.В прошлом новобранцев много тайн. В настоящем — суровые будни Легиона, жестокие схватки с варварами-даками.А в будущем…Может быть, слава, почет, власть… Но наверняка — война. Последняя победоносная война Великого Рима.Война за золото Дакии.
Обескровив дружину князя Юрия в сражении на реке Воронеж, полчища хана Батыя стремительно продвигаются к Рязани. Вторжение началось. Уже рыщут передовые отряды татар по землям княжества. Осажден Пронск, горят Белгород с Ижеславлем. Вокруг самой Рязани все туже сжимается кольцо окружения. В последний момент князь Юрий отправляет за помощью в Чернигов посольство во главе со своим братом Ингварем. С ним едет и боярин Коловрат с небольшой дружиною и тайным наказом. Слишком уж много подозрений вызывает Ингварь, сам желающий стать властителем княжества. Нависшая над Рязанью угроза не пугает остальных князей Руси, занятых своими распрями.
Крепкий парень Олег Сухов, кузнец и «игровик», случайно стал жертвой темпорального эксперимента и вместе с молодым доктором Шуркой Пончиком угодил прямо в девятый век… …Где их обоих моментально определили в рабское сословие. Однако жить среди славных варягов бесправным трэлем – это не по Олегову нраву. Тем более вокруг кипит бурная средневековая жизнь. Свирепые викинги так и норовят обидеть правильных варягов. А сами варяги тоже на месте не сидят: ходят набегами и в Париж, и в Севилью… Словом, при таком раскладе никак нельзя Олегу Сухову прозябать подневольным холопом.