Закон крови - [12]
Серые Совы обижались, но не теряли надежды… до прошлой весны, когда случилось совсем странное: Мал перестал совершать традиционные купания в компании холостяков, перешел к старикам и женатым мужчинам! То же самое повторилось и осенью. И поползли слухи: лучший охотник не женится потому, что не может, – вот и весь секрет! Для самолюбия мужчины такое предположение крайне обидно; тут и охотничий авторитет мало спасает от насмешек. Но похоже, Мал остался равнодушен и к этим слухам. Впрочем, его слава была настолько велика, в особенности после убийства двух лашии, что даже самые острые на язык Серые Совы воздерживались от скабрезных шуток: в конце концов, каковы бы ни были недостатки Мала-мужчины, но, если бы не Мал-следопыт, любая из них могла бы погибнуть невообразимо страшной смертью!
Сам вождь и верил, и не верил этим слухам. У него были определенные основания для сомнений, но, с другой стороны, действительно, почему первый охотник все еще не женат? С этим нужно что-то делать. Будет очень плохо, если такой человек, как Мал, не оставит детям Мамонта своего потомства! Ведь даже если сплетни верны, такой беде можно помочь; для этого есть колдуны. А их Колдун – что бы о нем ни шептали общинники, человек знающий и сильный… Вождь вдруг подумал о том, что Мал ни разу не обращался к Колдуну за какой бы то ни было помощью. Интересно почему? Уж не потому ли, что тот не смог спасти его сестру и мать от хонки? Что ж, вполне возможно, но и это не причина для того, чтобы навсегда отказаться от своей семьи, не вырастить новых охотников для своего Рода или хотя бы хозяек для чужих очагов… Но как заговорить об этом?
Казалось, Мал не замечает колебаний вождя. Он взял лепешку, посыпал ее грибным крошевом, добавил побеги дикого чеснока и с удовольствием откусил кусок.
– Айя, хозяйка! Мал благодарит от всего сердца. Такие превосходные лепешки и грибы я ем только у твоего очага.
– Благодарю, Мал, охотник. Но грибы готовила Айрис.
– О! – Мал внимательно посмотрел на девушку. Своим слегка удлиненным лицом с крупными, но удивительно правильными чертами, своими глазами куньего цвета она походила на мать. Наверное, много весен назад та была так же красива и у нее были такие же густые, вьющиеся волосы. – Я вижу, Айрис будет прекрасной хозяйкой очага! Наверное, не хуже, чем ее мать, Айя.
– Я надеюсь! – Девушка засмеялась, но покраснела. Мимо по тропинке, за спиной Мала, шел Колдун – высокий, худой старик. Его длинные, совершенно седые волосы были заплетены в косичку. Через плечо – кожаный мешок. Возвращается с утреннего сбора своих трав и кореньев. Арго привстал.
– Колдун! Старый! Вождь Арго приглашает тебя разделить нашу еду.
Колдун приблизился, сказал слова приветствия, с вежливым поклоном принял первый гостевой кусок, но не сел.
– Колдун благодарит вождя и хозяйку его очага. Колдун сожалеет, что не может принять приглашение: его утренняя еда уже закончилась.
Отказ был всем известен заранее: колдуны едят очень рано; но обычай должно соблюдать: колдун – второе, а подчас и первое лицо в общине. Вождь проводил глазами удаляющуюся фигуру. (Старик, а крепкий, идет уверенно, твердо, даже без палки! Иной раз выглядит совсем дряхлым; вдруг смотришь – солнце с места почти не сдвинулось, а он снова бодр! Впрочем, все колдуны такие, пока не настает их последний час… )
– Мал, ты, кажется, единственный мужчина, никогда и ни о чем не просивший Колдуна. Или я ошибаюсь?
Мал посмотрел на Арго – может быть, чуть-чуть дольше, чем следовало бы, – и спокойно ответил:
– Мал в Колдуне не нуждается. Я здоров, а моим дротикам достаточно простого охотничьего наговора.
Так. Ну что ж, может быть, и в самом деле пустые сплетни.
Утренняя еда подходила к концу. Теперь Мал нахваливал печеные речные ракушки и сладкую ягоду прошлогоднего сбора. Вождь утер губы, погладил свою густую с проседью бороду и с улыбкой обратился к охотнику:
– Неужели отважному Малу все еще не надоело резать свои щеки?
По обычаю, бороду могли носить только женатые мужчины. Исключение делалось только для колдунов. Как правило, это не причиняло никаких хлопот: прошедшие Посвящение заводили свои очаги задолго до того, как у них начинала расти борода. Но засидевшиеся в холостяках, вроде Мала, были вынуждены скрести свои щеки, подбородок и верхнюю губу кремневыми сколами. Их края остры, но все равно: процедура малоприятная, и с лиц старых холостяков не сходили следы многочисленных порезов – еще один повод для девичьих насмешек.
