Закон Кейна [ЛП] - [28]

  - У нас?

  - У всех. У мира.

  - Звучит как-то слишком знакомо.

  - Одолжение небольшое. Потом я испарюсь. Вероятно, навсегда.

  Тишина.

  Затем: - Должно быть, неотложная причина побудила тебя искать моей помощи, не прибегая к... более приятным вариантам.

  - Есть простой способ узнать.

  Тишина.

  И наконец: - Реллен проведет тебя в мои покои. Освободи Тамал, и она позаботится о Рестлине. Энсен уберет с твоего пути возможных свидетелей.

  - Ты не пожалеешь.

  - Не давай невыполнимых обещаний.

  Райте из Анханы, посол Монастырей при Дворе Бесконечности, принял посетителя в большом кабинете, за которым были его личные покои. Встал навстречу, но не протянул руки. В прошлое посещение этого кабинета гость убил предшественника Райте.

  Посол был среднего роста; по природе жилистый, он немного размяк на высоком посту - стал жертвой необходимостей дипломатической работы, в особенности приемов и пиршеств. Волосы, и прежде не пышные, совсем истончились; он решил, что прическа не стоит забот, и начисто побрился. Макушка блестела, как шкура бизона. Лишь глаза не изменились: бледные, словно зимнее небо, яркие и внимательные. Они очень украсили бы орла, но на лице человека выглядели почти пугающе.

  Посетитель тоже изменился за протекшие три года. Волосы и борода стали цвета соли с перцем. Кожа потемнела, как посветлели волосы, новых морщин хватило бы на десятилетие: цвет и фактура потертого конского седла. На нем было несколько слоев свободной одежды, под коей, знал Райте, скрывается всяческое оружие, даже опаснее большого автомата, который торчал из-за пояса. Райте не был озабочен: настоящее оружие этого человека таилось позади глаз.

  Райте показалось даже забавным, что он, славный способностями разума, готовый пленить волю, отвести глаза или даже убить мыслью, искренне счел себя вторым опасным умом в комнате.

  - Как рука?

  - Болит. - Райте поднял левую руку, чуть поморщившись при виде темного пятна на белых бинтах. - Два года я мог менять повязку раз в два или три дня. Когда пропитается и растворится внутренний слой. Но с недавних пор я меняю ее два или три раза за день... в все же просыпаюсь до рассвета, чтобы оно не протекло и не подожгло постель.

  - Вот почему ты уже ждал меня.

  - Не только. Много... тонкостей. Небольшие изменения в расстановке сил, политике сложились в рисунок, который мог тебя заинтересовать.

  - Как давно никто не говорил обо мне, употребляя слово "тонкости". Но ты и сам не особо тонок. - Мужчин повел рукой, раздраженно и пренебрежительно указывая на обстановку. - Погляди, что за поганое место. Даже ковер не сменил.

  - На котором ты стоял в нашу первую встречу, десять лет назад. В ночь, когда ты убил человека, который был мне ближе родного отца.

  - Я сделал много такого, о чем жалею. - Ровный, безучастный тон не показал, считает ли гость то убийство среди достойных сожаления дел. Он кивнул в сторону огромного письменного стола в середине комнаты. - Знаешь ли, этот даже не куплен Криле. Он помнит еще Дартелна.

  - Он принадлежит, - проговорил Райте с равнодушной точностью, - посольству в Анхане.

  - Ага. Как пожелаешь. Мы можем не кусать друг друга? Мне тут даже находиться не следует.

  - Мы встретились здесь именно потому, что общий... контекст воспоминаний может принести пользу.

  - В дупу контекст. Я же не напоминаю, что ты убил мою жену.

  - Вот, не удержался.

  - Может, сначала спасем чертов мир, а потом будем считать очки в дебатах?

  - Да. Да, разумеется. Извиняюсь. - Со вздохом Райте сел в широкое кожаное кресло. - Ты застал меня сонным. Ночи мои давно стали походом сквозь дурные сны. Прости же момент... неразумия.

  - Тебе не нужно мое прощение. Слушай, я просто... - Мужчина осунулся, потирая глаза, вмиг став старым, проиграв отчаянную борьбу с утомлением. - Мне точно нужна твоя помощь. Больше никто не годится. Прошу.

  Райте заметил, что и его глаза горят от усталости. - Это насчет дня Успения.

  - Неужели такая загадка?

  - Нет. Мы постепенно признаем тот факт, что ВСЁ имеет связь с днем Успения. Ахх... как тебя называть? Имя Хэри... рождает горькое эхо. А самое знаменитое из твоих имен... да, я заметил, что не желаю произносить его вслух, как будто звук его пробудит силы зла.

  - Желай я реально испугать тебя до усрачки, объяснил бы, как ты прав. - Он нашел кресло себе, сел, почти утонув. - Последнее время я зовусь Джонатаном Кулаком.

  - Разумеется. Так и называть?

  - Это шутка не для всех. - Он пожал плечами и отвел глаза. - Легенда Земли - знаешь, Арты. Человек заключил сделку и не смог выпутаться.

  - Помню, я тоже заключал с тобой сделку.

  - Получив то, за что платил.

  - А я не ожидал, что цена будет настолько... болезненной.

  - Как любой. - Он взмахнул рукой, не желая продолжать. - Дело такое. Я провел почти всю весну на юге, действовал в графстве Фелтейн.

  - Я читал выдержки из рапортов. И перевод твоего донесения в посольство Тернового Ущелья.

  Старая боль исказила лицо гостя. - Разумеется.

  Райте позволил себе тихий, безрадостный смех. - Ты так отдалился от Монастырей, что забыл, кто мы?

  - Не совсем. Просто думал... да, кажется, я думал, что моя история окончена. Вот. И находил уют в том, чтобы быть лицом незначительным.