Закон Хроноса - [39]

Оскар, опустив плечи, стоял рядом с отцом.

– Ехать ли Берту за врачом?

Гумбольдт положил голову Элизы на землю и закрыл ей глаза. Потом встал и поднял свою спутницу на руки.

– Нет, – ответил он и молча понес Элизу к дому.

23

Через три дня, понедельник, 21 июня 1895…

Гумбольдт сидел в полутемной библиотеке, подперев голову рукой. На столе остывала чашка чаю. Шторы задернуты. Запах такой, словно комнату не проветривали целую вечность.

– Отец?

– Входи, мой мальчик.

Оскар вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Глаза долго привыкали к полутьме. Он бы с удовольствием подошел к окну и раскрыл шторы, чтобы впустить чудесное июньское утро, но отец предпочитал темноту. Оскар обрадовался, что Гумбольдт позвал его к себе. После смерти Элизы отец не показывался на глаза.

– Садись, – указал исследователь на стул.

Оскар проглотил ком в горле и сел напротив отца, почти касаясь его. Такое чувство, как будто ударили под дых. Стул был твердым и неудобным. Кожаная обивка скрипела при каждом движении. Напольные часы тикали громче, чем обычно. Тишина длилась бесконечно, потом Гумбольдт, наконец, заговорил.

– Мы должны поговорить кое о чем, – тихо сказал он и снова замолчал.

– Да? – подался вперед Оскар.

Гумбольдт откашлялся.

– От тебя не ускользнуло то, что в последнее время я иногда уединялся.

«Иногда – это еще мягко сказано, – подумал Оскар. – Скорее совсем пропадал из виду». Но вслух, естественно, ничего не сказал, не хотел перебивать отца.

– Мне нужно было время подумать. Меня выбили из колеи последние события.

– Все в порядке, – сказал Оскар. – Нам ее тоже очень не хватает.

Гумбольдт печально улыбнулся.

– Но теперь пора принимать важные решения.

– Решения?

Исследователь кивнул.

– Похороны завтра в одиннадцать. Я хочу, чтобы ты вместе со всеми остальными проверил, есть ли в шкафах подходящая одежда. Ботинки, рубашки, брюки, пиджаки. В крайнем случае, нужно будет купить. Похороны на кладбище Веддинг. Потом я заказал стол в «Старой почте». – Он вздохнул. – Много людей не будет. У нас с Элизой небольшой круг друзей. Мы предпочитали проводить время друг с другом и не слишком часто показывались на публике. Будут директор Шпренглер и, естественно, Юлий Пфефферкорн. И еще несколько друзей и знакомых, которых вы не знаете. К сожалению, мне не удалось связаться с Гарри Босуэллом, Максом Пеппером и Римбаулца. Всего будет человек тридцать.

– Не переживай. Я поговорю с друзьями, и мы всем уделим внимание.

– Хорошо. Я знал, что могу на тебя положиться.

Исследователь снова погрузился в молчание. Казалось, что разговор давался ему с большим трудом.

– Если бы не вы, я бы запер дом и уехал. Куда-нибудь далеко-далеко. Но это дело будущего, – он вздохнул и опустил глаза в пол.

– Что ты хочешь сказать? – Оскар с тревогой посмотрел на отца.

– Это связано с тем, что я видел той ночью. Когда ты за мной следил.

Оскар навострил уши. Может быть, сейчас он узнает, что произошло. Похоже, Гумбольдт прочитал его мысли.

– Я не забыл, что должен тебе это рассказать. Но не сейчас. Подожди еще немного, и ты все узнаешь. Теперь нужно разобраться с текущими делами. Я должен устроить Элизе достойные похороны, а потом найду убийцу, – он сложил руки на коленях. – Она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня. Долг, который я никогда не смогу вернуть. Она сделала это совершенно бескорыстно. Может быть, даже предвидела все эти годы, что погибнет, но ничего мне не говорила, потому что понимала: эта информация отравила бы нашу совместную жизнь. «Я знаю, когда должна уйти», всегда говорила она. Я, естественно, думал, что речь идет о возвращении на родину. Откуда же мне знать, что она…

Он замолчал. Утер лоб тыльной стороной ладони. Оскару не хотелось бередить рану, но вопрос так и крутился у него на языке.

– А что она тебе нашептала? – спросил он. – Она что-то сказала тебе на ухо, прежде чем умереть.

– Знаешь, слова были загадочными. Она сказала: «Я вижу черное зеркало». Вот и все.

– Черное зеркало? Что она имела в виду?

Гумбольдт пожал плечами:

– Не представляю. Но узнаю, будь уверен. Хватит об этом. Я позвал тебя не для того, чтобы жаловаться. Жизнь продолжается, и мы должны смотреть вперед. Элиза хотела бы именно этого. У меня новости из полиции.

Он указал на письмо, лежавшее на столе перед ним.

Оскар поднял брови.

– Они узнали, кто убийца?

– Нет. Они изучили все следы, но ничего не нашли. Кто бы ни нанес этот трусливый удар, ему удалось ускользнуть. Мы можем рассчитывать только на себя.

– Ужасно, – огорчился Оскар. – Значит, он может вернуться в любое время.

– Возможно. И это еще одна причина узнать, кто же так стремится лишить меня жизни и почему. Несмотря на то что лес сильно пострадал от моих стрел, преступник ушел. Жандармы нашли несколько пуль возле двери конюшни. Обычные девятимиллиметровые пули, которые применяются для личного огнестрельного оружия. Комиссар уголовной полиции Обендорфер сказал, что ему нужны гильзы для баллистической экспертизы. Но их до сих пор не нашли. Так как меня очень беспокоит этот вопрос, сегодня утром я отправился в лес, туда, где предположительно находился убийца, и еще раз все тщательно осмотрел. Я взял с собой Вилму, и мы обыскали каждый квадратный сантиметр леса. Вот что она нашла, – он вынул из ящика стола два матерчатых мешочка и положил их на стол. Открыл один и вытащил медную трубочку.