Закон Девяток - [33]

Эти физики полагали, что существуют измерения вне четырех привычных, и что эти дополнительные измерения были мембранами, которые соприкасаясь, забрасывают материю в те четыре измерения, которые мы знаем. Другими словами, это порожденные вселенные, плавающие в пятом измерении.

Они даже предложили, что эти другие измерения могли бы быть вратами между вселенными.

Алекс не мог себе представить того что Джакс пришла из подобного места. Пожалуй она была не из другого мира, а из другой вселенной и прошла сквозь врата другого измерения. Задумавшись о такой возможности его пробил озноб, он чувствовал всем своим сердцем, что это было не более чем мечтами, спасательным кругом, за который держатся в надежде что это все было реально, и что все то что она ему сказала было правдой.

Он нуждался в ней, чтобы послужить ему свидетельством истины, или его все представление о ней, что он думал о ней - ее интеллект, ее страсть к жизни, ее осанка - были бы разрушены. Он не хотел верить, что она была из другого мира. Как он мог верить такой истории?

Но если она обманывала его, это было бы хуже.

Алекс чувствовал себя пойманным в ловушку в этой дилемме, не желая верить ее истории, и все же не желая, чтобы она оказалась ничем большим чем мошенница, лгунья.

Но Джакс ушла. У него действительно не было никакой причины надеяться, что она вернется. Алекс знал, что он упустил свой шанс когда-либо узнать больше, когда-либо решить загадку.

К тому времени, когда он закончил читать, за пределами единственной лампы около стула в доме было темно. Он чувствовал себя не только одиноким, но и страдающим в этой окутывающей темноте. Информация в статьях не убедила его в чем-нибудь, как он надеялся. Фактически, странным образом они только оставили его чувствующим себя более убежденным в невозможности всего этого. Ему казалось, что физики всегда обольщали себя в более великих, фантастических теориях. Наука, если это действительно была наука, а не проектирование желаний, была выше его понимания.

Поскольку ритм жизни требовал его внимания, он всебольше и больше терял интерес к статьям журнала. Он имел дело с реальной жизнью.

Спустя неделю после окончательного кремирования его дедушки, Алекс вернулся к живописи. Сначала казалось, что это было только похоже на дело чтобы попытаться заполнить пустоту. Мир ощущался таким безмолвным, таким мертвым, таким унылым. Прежде это никогда не представлялось в таком аспекте. Он говорил с Беном почти каждый день. В любом положении был Бен, который сделал мир тем более живым для него.

Поскольку проходило время, Алекс нашел, что живопись меньше всего овладевала его умом о других местах, других мирах, и помогла ему забыть свое горе. Он был один большую часть времени, уходя в те миры, которые приходили в жизнь на его холстах, и это устраивало его.

Он предположил что может в конце концов найти какое-нибудь утешение в том факте что Бен прожил свою жизнь достойно. Бен наслаждался каждым днём своей жизни. Он сделал больше, чем большинство людей когда либо делало. Много людей просто топтались на месте, ожидая конца праздников, ожидая когда они смогут пойти в отпуск, ожидая когда они смогут уйти на пенсию, всегда ждали какого-то толчка чтобы начать что-то делать. Бен никогда не ждал. Он жил каждым днем.

Спустя несколько недель, когда Алекс думал что уже прошло достаточно времени, он звонил мистеру Мартину, чтобы посмотреть, рассмотрит ли он предложение взять несколько картин для галереи. Мистер Мартин выглядел извинявшимся, и сказал что он не может чувствовать себя комфортно сделав это. Он был непоколебим. Алекс не видел возможности надавить на него.

Вместо того чтобы поговорить о проблеме, Алекс решил что ему нужно найти решение, поэтому он обошел галереи где он думал что сможет почувствовать себя комфортно показывая свои работы. Ему наконец удалось найти одну из них в районе старого рынка, которая согласилась взять несколько картин. Магазины здесь были не такими дорогими, но они привлекали различных людей и в течении недели галерея смогла продать небольшую картину за девять сотен долларов. Галерея была рада и попросила Алекса принести еще несколько картин, одну или две по больше предыдущей, и они попробуют продать несколько из его более дорогих работ.

Прежде чем месяц подошел к концу Алекс связался с юридической фирмой "Ланкастер, Бакман, Фентон" в Бостоне и спросил есть ли у них права на передачу земли на его имя. Они заверили его что уже могут распоряжаться ими, и на самом деле, согласно положениям в завещании, они были единственной юридической фирмой которой было разрешено что-либо делать с землей.

Оказалось также что существуют огромные судебные издержки, если он хочет получить право на землю, но если взять в рассмотрение деньги которые он получил за те шесть картин которые были испорчены в галерее мистера Мартина и проверить акт распоряжения домом его деда, ожидаемый от страховой компании, у Алекса не будет проблем с судебными издержками. Земля будет его и этот вопрос будет улажен.

Он еще не решил, будет ли продавать землю, но решил что у него есть на это вся его жизнь. Мистер Фентон из юридической фирмы заверил Алекса, что он может продать землю Даггетт Трасту в любой момент в который захочет. Алекс спросил, считает ли мистер Фентон что они смогут заплатить справедливую рыночную цену за такое большое количество земли. Он начал действовать по другому пути уверяя Алекса что Даггетт Траст хорошо финансируется, и будет в состоянии совершить такую сделку без труда.