Закон десанта – смерть врагам! - [57]

Они стояли серой массой, прижавшись друг к дружке, словно люди, выведенные на расстрел. Пятеро взрослых, один ребенок. Аналогию усугубляли зловещие тени охранников, разбросанные по поляне. «А чужак действительно авантюрист, — с досадой подумал Вадим. — Он опять с нами, все неймется ему». Хотя, если вдуматься, это был единственный ход, на который могли сподобиться враги. Беглецы под контролем, любой их шаг фиксируется, и в подходящий момент ловушка звонко срабатывает, возвращая печальное «статус-кво».

И самое противное, что с этим ничего нельзя поделать.

— Отпускайте по одному! — крикнул Вадим. — Сперва мужчины! И не надо глупостей, мужики, я нервный!

— Сергей Петрович! — крикнул кто-то из сопровождающих. — Подайте голос! Что нам делать? — Тип явно незнакомый — вероятно, второй из штатских, сопровождавший Ведерникова в поездке на «дачу».

— Ответьте, — благодушно соизволил Вадим. — Вам решать, Сергей Петрович. Хозяин — барин.

— Делайте, как он говорит! — бросил Ведерников. — У него автомат!

Вадим осмотрелся. С тыла сюрпризов вроде не было. Могло и выгореть. Толковый спецназ нашел бы решение, как отвадить Ведерникова от пули, но откуда здесь толковый спецназ?

Охранник сипло рявкнул. Первый — пошел… Сутулая фигура отделилась от кучки пленников, притормозила в нерешительности, потом зачем-то пригнулась и потрусила через поляну. Очевидно, Ведерников и впрямь был значительной персоной…

Прикинув мысленно траекторию, Вадим перемахнул на переднее сиденье. Заложник дернулся, но больше от неожиданности: автомат, сменив позицию, продолжал рассматривать его жизненно важные органы.

— Привет, — сказал Вадим. — Сменим ракурс?

— Е-мое… — пробухтел Коля Сырко, вползая на заднее сиденье. От избытка чувств он забыл другие слова, повторяя как попугай: — е-мое, е-мое…

— Приветствую тебя, о, несчастный, — Вадим уперся спиной в дверь. С этой позиции он мог контролировать обоих. Соверши очкарик противоправное действие, даже выхвати внезапно пистолет, все равно Ведерников получил бы свою порцию свинца.

— Вадим… — обрадовался Коля.

— Стоп, — перебил Вадим. — Обниматься не будем. Сумку — назад. Садись в конец и постарайся занять как можно меньше места. Полезешь обниматься — стреляю.

— Ты, похоже, переохладился… — Коля вдруг замолчал, видно, замкнуло-таки контакты в голове. Бросил сумку и сплющился там, где минуту назад сидел Вадим. Вторым полез Журбинцев. Этот оказался посообразительнее.

— Вадим, я тебя уважаю, — бросил он с хрипотцой, падая рядом с Сырко.

— Смотри, не влюбись, — проворчал Кольцов. — Не шевелись, Макс, хорошо?

— Не вопрос, — хохотнул Журбинцев, — как прикажешь, Вадюха. Сижу, молчу, тащусь. И чего я в тебя такой влюбленный?

— Свободен, шеф? — устало, но с задоринкой спросил Уралов, не торопясь входить. Вадим напрягся. Темнота — не лучший друг стрелка. Вести огонь из неудобной позиции — можно и Макса зацепить.

— Заходи, — пригласил Вадим. — Кардан не подаю и тебе не советую. Сядь смирно, сумку за голову.

— Понял, не осел, — Борька охотно подчинился, пихнув Макса бедром: — Подвинь мослы, толстяк. Мужики, а баб куда денем? В багажник?

— На коленях повезете, — проворчал Вадим. — Невелика ноша.

— Да по мне хоть чугунную бабу, — хихикнул Борька, — лишь бы отсюда.

Жанна влетела, как ветер в форточку.

— Господи, куда тут сесть? Вадим, ласточка, ты где, не вижу ни хрена… господи, да тут сплошные мужики…

— Лезь по головам, — посоветовал Вадим. — Как в Сырко упрешься, падай ему на колени.

Возникла небольшая куча мала, — врезав Борису сумкой по зубам, Жанна полезла напролом.

— Я Сырко, — пошутил сдавленно Макс.

— В самом деле, — удивилась Жанна, — не надо мне дальше.

— Ползи, — процедил Вадим, — мне ваши амуры по барабану.

— Сделай милость, душечка, ползи, — поддержал Борька, — у нашего Вадика автомат, он тебе быстро мозги выставит.

— И ничего страшного не произойдет, — проинформировал Коля. — Операция по освобождению заложников считается успешной, если швыряют копыта не более двадцати процентов заложников… Данович, не колись коленками!

— Веселые вы люди, — пробормотал неподвижно смотрящий в окно Ведерников. — Что ж вы ТАМ-то не веселились?

— А ты молчи, козел! — взметнулась Жанна. — Я у твоих вертухаев просила ковшик воды — хоть бы одна гадина дала!

— А у меня очки отобрали, — пискнул из-под Жанны Коля. — Потом, правда, вернули, когда я в стены начал тыкаться.

Дело могло завершиться судом Линча, — Максим тоже пытался что-то вспомнить, — но тут поверх голов полезла Екатерина. Что творилось у нее в голове, не сказала бы и Ванга, но двигалась девушка быстро.

— Вадим, господи… Ты живой?

— Пока — да, — согласился Кольцов. — И чем быстрее ты сядешь Максу на колени, тем дольше я проживу. Ну и ты, конечно.

— А почему бы нам не поменяться с Екатериной? — раздумчиво проговорила Жанна.

— Да мне без разницы… — просипел Коля. — Вы обе грязные и вонючие…

— Класс! — воскликнула, падая Борьке на колени, Валюша. — Кольцов, ты супер! Ты ништяк, Кольцов! Ты самый клевый дядька в мире!

— Валюша, заткнись! — Сердце колотилось, как припадочное. Руки сами не свои. Хорошо, не видят, как ему «хорошо». Он ткнул Ведерникова стволом в плечо: — Поехали, Сергей Петрович. Эй, на галерке, следите друг за другом. Не хочу вас огорчать, но сообщник Сергея Петровича — один из вас…