Закон десанта – смерть врагам! - [41]
— Стоять, с-суки!
Не «вохра», понятно, но и не сказать, что задубелые профи. Те не станут жаться друг к дружке и не вылезут так близко, если не получили приказ убивать. Вадим замер, машинально оценивая весовые качества нападавших. И тут Антон поразил его до глубины души: то ли безумие охватило, то ли надоело всё… Жалобно воя, не останавливаясь, он попер на обидчиков! Навалился всей массой на первого и принялся выворачивать ствол. Тот оторопел, попятился. Машинально потянул автомат на себя. Маразм какой-то. Вадим медленно присел, зашарил под собой — тут этих орудий пролетариата предостаточно. Второй тоже растерялся, не смотрел в его сторону. Автомат уходил с линии прицела — уж сил-то у Антона хватало. Автоматчик лукаво не мудрствовал, приказ поступил брать живыми, но зачем напрягаться? В исключительных случаях можно и мертвыми. Тугая очередь пропорола тело. Антон затрясся, как кукла на веревочках…
Вадим швырнул булыжник — доброе кило породистого камня, — попал второму в живот. Автоматчик, охнув, выпустил оружие, перегнулся пополам. Первому мешал Гароцкий, который еще не упал. Уронить такую тушу — тоже не пустяк. Вадим напористо толкнул его на убивца — Антону без разницы, куда падать. Тот повалился на автоматчика, оказав Вадиму неоценимую услугу. Второй, пытаясь разогнуться, хватал ртом воздух. Злоба затуманила голову. Кольцов сорвал со второго кепку, схватил за вихор и треснул челюстью об колено. Бандит (а как его еще назвать?), обмякнув, рухнул без звука — если не считать таковым треск ломающейся кости.
Второй пытался выбраться из-под Антона. Исстрадался весь. Вадим охотно помог. Протянул руку. Выдернул бандита за рукав и свободным кулаком двинул под дых. Очень выгодно драться в темноте — когда не видишь обезображенные мукой лица… Паузы в отношениях вполне хватило, чтобы поднять с земли автомат и ударить наотмашь по виску — прикладом. После чего Вадим огляделся — вроде тихо. Вдали постреливали. Вынув фонарик, Кольцов осветил скрюченные тела. Антон Гароцкий мертв — пена на пухлых губах, кровь выходит толчками. В глазах читалось возмущение. Те двое относительно живы, но жизнь их с текущего вечера явно не задалась. Первый тих и покоен, только пальцы скребли жухлую травку, собирая ее в кучку. Второй не прочь был удариться в бега, поскольку мозги перестали работать. Пытался приподняться, гремя раскрошенной челюстью. Вадим занес приклад, шарахнул по второй скуле, для симметрии. Вполне достойный пир справедливости. Убить — это мало, убийство не наказание. Нужно, чтобы жили и мучились.
Брезгливо перевернув тела, он обшарил пояса, нащупал подсумок, набитый магазинами, штык-нож, фляжку. Чем стягивать все это добро, проще снять вместе с поясом да надеть на себя. Он так и сделал, отметив добротную мягкость кожи, не свойственную стандартным армейским ремням. Напоследок осветил покалеченных — врага надо знать в лицо. Типовые «качки» полувоенного образца. Один потолще, другой пожилистее. Возраст примерно… Христа. Теперь наверняка уверуют. Один из автоматов он забросил далеко в кусты, другой снял с предохранителя, дослал патрон в ствол и вновь поставил на предохранитель. Сжав рукой затворную раму, потащился в лес.
И куда же, разрази их нехорошая болезнь, делись эти бабы?…
Это был густой и крайне запущенный лес. Неизвестно, каких объектов тут понастроили, но за природой не следили. Слишком много камней. В былые времена они устилали русло реки, а то и не одной, являясь уместным элементом пейзажа. Реки испарились, а камни остались, обросли кустарником, деревьями… Избыток неровностей — от приличных оврагов до символичных, обросших клюквой канав, в которых очень удобно ломать ноги. На каждом шагу — деревья. Развесистые ели — пышнотелые, с многослойными юбками, оборками, иногда — сосны, а то и вовсе — прямотелые кавалеры-кедры с замшелым основанием, неохватные, с плетущимися по земле корневищами, в которых ломать ноги еще удобнее. Вадим не ощущал пройденного расстояния — в ночном лесу его трудно оценить, слишком много факторов скрадывает. Скорее всего, он топтался на месте. Бесчисленные канавы изматывали. Тормозил подлесок, опутывающий ноги ветками-жгутами. Хрустел бурелом-предатель. На каждой сломанной гнилушке он застывал, напряженно вслушивался. Усталость в итоге сразила. Кости ныли и просили отдыха. Он устроился под юбочкой у внушительной елки, нарезал лапника. Развалившись на мохнатом ложе, закурил, с наслаждением вытянул ноги. Прохлады он пока не ощущал — слишком энергично вел себя этим вечером, чтобы так быстро отдать тепло. Он лежал и ни о чем не думал, отдыхал. Докурив, раздавил сигарету о жухлые иголки, вытащил из пачки новую, снова закурил. Расслабление катило — то, что надо…
Когда сквозь тяжелые ветви пробились блики света, он был совершенно спокоен. Треск сучьев под ногами, мужские голоса. Вадим подтянул к себе автомат, затушил сигарету, стал слушать. Безразличие охватило — не нужно никуда бежать сломя голову, спасаться. Всё нормально, а на данный момент — просто прекрасно. «Сколько гадов я смогу завалить, если зайдут ко мне под елочку? — думал он лениво. — Двоих? Троих? А что — неплохой показатель».
Осень 1941 года. Враг у стен Москвы. Основные предприятия и учреждения эвакуированы в Горький, где формируется новый рубеж обороны. Чтобы посеять панику и помешать выпуску военной продукции, фашисты забрасывают в наш тыл хорошо подготовленных диверсантов. Борьбу с ними ведут части НКВД под командованием майора госбезопасности Василия Ясного. Опытный чекист понимает: мало выявить и уничтожить мелкие группы врага, важнее перехватить стратегическую инициативу. С этой целью Ясный создает специальную группу и начинает вести с фашистами тонкую радиоигру…
Первые месяцы войны. Красная Армия с трудом сдерживает фашистскую армаду, рвущуюся на восток. Мародеры и диверсанты сеют панику уже в самой столице. Бойцы СМЕРШа работают на пределе сил. В их числе бывший учитель, а теперь оперативный сотрудник Сергей Лукьянов. Привыкший воевать еще с Гражданской, он все время рвется на фронт. Но на передовой его ждет серьезное испытание. В ходе одной из операций Лукьянов сталкивается со своим бывшим учеником, ставшим к тому времени безжалостным карателем и немецким агентом…
Бывший снайпер-афганец, он же бывший зэк по кличке Жиган, а ныне бизнесмен Константин Панфилов, даже не предполагал, что он встанет на пути наркодельцов, уголовников и «азербайджанской мафии». Эти люди понимают лишь один язык — язык силы, но им-то Жиган владеет хорошо. Тяжко только то, что в числе его врагов оказались и бывшие однополчане. Но Жиган не привык отступать...
Конец Великой Отечественной войны. На Западной Украине орудуют банды оголтелых националистов. Направляемые немецкими спецслужбами, они уничтожают мирное население, жгут дома, рыщут по лесам в поиске партизан. Активнее других действует шайка ярого бандеровца по кличке Дантист. Непримиримый враг советской власти, он воюет с ней всю свою жизнь. На ликвидацию опасного врага направляется отряд капитана Ивана Вильковского. Оперативник понимает, что в открытую Дантиста не взять. Тогда он разрабатывает операцию, в которой в качестве наживки решает использовать одного из близких соратников бандита…
Этому автору по силам любой жанр: жесткий боевик и военные приключения, захватывающий детектив и криминальная драма. Совокупный тираж книг С. Зверева составляет более 6 миллионов экземпляров. Его имя – неизменный знак качества каждой новой книги. Июль 1941 года. Бронированная армада вермахта рвется на восток. Красная Армия из последних сил сдерживает натиск врага. В числе тех, кто умело бьет фашистов, экипаж Т‐34 младшего лейтенанта Алексея Соколова. Танкистам поручено возглавить рейд в тыл противника. Там, в окружении, сражаются остатки корпуса генерала Казакова.
Спецназовец Костя Панфилов поистине прошел круги ада – сначала в Афгане, а потом в родных лагерях и тюрьмах. Он выдержал все и даже заслужил лихую кличку Жиган. Но в родном городе, куда он вернулся, царят все те же, хорошо известные ему волчьи законы – торговцы наркотой и рэкетиры держат людей в страхе. Они со всей охотой готовы принять в свои ряды отчаянного и бесстрашного парня. Но Жиган выбирает свой путь, и на этом пути его ждут испытания покруче тех, что выпадали ему раньше.
Отомстить насильникам — дело благородное, только срок за это дают большой. Есть над чем призадуматься. Особенно, если один из подонков — твой бывший сослуживец, крепкая дружба с которым переросла в смертельную вражду.Однако в криминальных кругах Скиф недаром считается интеллектуалом. В его голове рождается сложная комбинация, благодаря которой и овцы будут острижены, и волки друг друга загрызут. В действие вступает закон талиона: наказание должно быть равносильным преступлению.…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…