Заключённый с боевиками ИГИЛ - [2]

— Петр, с тобой всё в порядке?

— Всё в порядке, — всё ещё пребывая в смятении, ответил я. Что бы я ни говорил или ни делал, я не мог избавиться от какого-то странного чувства. Щелчок замка тюремной двери не выходил у меня из головы.

В течение последующих почти трёх лет этот сон, самый яркий и тревожный в моей жизни, дремал во мне, ожидая, чтобы снова пробудиться.

1

Два с половиной года спустя

Было почти два часа ночи 10 декабря 2015 года. Я находился в Судане уже ровно четыре дня и не мог дождаться возвращения домой, к своей семье. Я вновь переживал знакомое чувство нетерпеливого ожидания, когда думал о жене, о вкусной, приготовленной ею, еде и мягкости своей постели. Через час мой самолёт должен был вылететь из Хартума, поэтому я решил воспользоваться оставшимися несколькими минутами и, прежде чем покинуть гостиничный номер, связаться по скайпу с Вандой, которая ждала меня дома, в Праге. Услышав её голос, я улыбнулся. Звонок был коротким, и я завершил видеосвязь, желая как можно скорее увидеть свою жену воочию. Я был готов как можно быстрее отправиться в путешествие домой.

Более десяти лет я руководил служением «Голоса мучеников» в Африканском регионе. Поскольку моя работа требовала, чтобы я путешествовал по опасным местам — враждебным странам, в которых граждане-христиане подвергаются жесточайшим преследованиям, — мы с Вандой установили простой способ общения, состоящий из текстовых сообщений, телефонных звонков и видеозвонков по скайпу. Мы также договорились о ряде кодовых слов, которые могли использовать, если бы нам нужно было тайно общаться посредством писем. Моя жена и дети знали, что каждая, совершаемая мной, поездка сопряжена с определённой степенью риска и что в посещаемых мною местах я мог столкнуться со множеством опасных ситуаций. В то же время я не хотел без необходимости пугать свою семью. Я не желал, чтобы каждый раз, когда я уезжал из дома, они испытывали страх.

В тот день, зная, что во время моего путешествия Ванда будет спать, я собирался отправить ей текстовые сообщения перед вылетом из Судана, после приземления в Найроби, когда вылечу из Найроби, когда приземлюсь в Амстердаме, и после вылета из Амстердама. Если бы всё прошло по плану, Ванда получила бы последнее сообщение после приземления моего самолёта на взлётно-посадочной полосе пражского аэропорта. Она немедленно выехала бы в аэропорт, чтобы забрать меня, синхронизируя своё прибытие с моим выходом из здания.

Поскольку во время этой поездки я путешествовал по туристической визе, поэтому я и одет был как турист, в повседневную одежду: футболку и джинсы; в потайном поясе, сшитом женой, хранились деньги и второй паспорт. Так как мой рейс отправлялся очень рано, всю ночь я не мог уснуть. Я принял душ и выбрил голову.

Я сложил одежду в небольшой чемоданчик, служивший мне ручной кладью, и открыл сумку для ноутбука. Там находились мой заграничный паспорт, водительские права, фотоаппарат, солнцезащитные очки, сотовый телефон, USB-накопитель, внешние жёсткие диски и ноутбук. Карта памяти Micro SD с зашифрованными учётными данными аккуратно лежала во внутреннем кармане моего кошелька на случай кражи ноутбука.

Ноутбук представлял собой машину новейшего поколения, которая сошла с конвейера всего лишь месяц назад. Моя жизнь и жизнь преследуемых христиан, чьи истории были задокументированы на устройстве, зависели от моей способности защитить их. Между сеансами интернета я очищал кеш браузера и деактивировал WiFi, чтобы минимизировать свой цифровой отпечаток. Ноутбук никогда не покидал поля моего зрения. Но если даже кому-то и удалось бы заполучить его, он увидел бы только туристические фотографии, сделанные во время моей последней поездки в Нигерию.

Эти фото Нигерии были предназначены для того, чтобы ввести человека, добравшегося до содержимого моего компьютера, в заблуждение. Вся важнейшая информация — фотографии, которые я сделал прошлой ночью, — была зашифрована на разделённом жёстком диске ноутбука, к которому было почти невозможно получить доступ.

В течение последних четырёх дней я проводил секретные встречи в «Озоне», шумном кафе под открытым небом, расположенном прямо напротив отеля «Парадис», в котором я остановился. «Озон», с его огромными коричневыми зонтами, защищающими столы и кушетки, был идеальным местом для проведения моих встреч — одна за завтраком, другая — за обедом и последняя — за ужином. В окружении эмигрантов, в том числе иностранных студентов и преподавателей, учившихся и преподававших в различных международных школах Судана, в моём присутствии, присутствии белого человека, не было ничего необычного.

Прежде чем покинуть гостиничный номер, я зашифровал оставшиеся фотографии и, стерев их с камеры, перенёс изображения на тайный раздел жёсткого диска. Я бросил последний быстрый взгляд на комнату. С небольшим чемоданчиком и ноутбуком через плечо я прошёл по коридору и пересёк холл. Был всего лишь очередной обычный ночной выезд из очередного отеля на очередной рейс; который закончится тем, что я, наконец-то, окажусь дома.

К счастью, в этот поздний ночной час дороги были относительно свободны. Поездка от отеля до аэропорта займёт не более трёх минут. Я запланировал, что водитель встретит меня ровно в 2 часа ночи, чтобы у меня был час для регистрации и прохождения паспортного контроля перед отправлением моего рейса.