Заклятое место - [127]

– Да, следователь прокуратуры.

– Звонит вам из фирмы «Nika» профсоюзный деятель с большим опытом работы Крот Вениамин Яковлевич, шестидесяти восьми лет от роду, кавалер ордена «Знак Почета», медали «За доблестный труд» и других советских наград. Может, помните такого, мы с вами беседовали по поводу гибели наших президентов?

– Припоминаю, господин деятель профсоюза.

– Вот и прекрасно. У настоящего следователя на людей и события должна бы исключительная, как у вас, память,– подбросил он леща, довольный тем, что его назвали деятелем.– Ответьте, как на духу, почему вы арестовали нашего президента Лещука?

– Не паникуйте, он в данный момент находится в прокуратуре и дает показания,– ответил следователь.

– Это же не по-людски, Валерий Янович, так президенты не поступают, ушел с собрания по-английски, никого не предупредив,– укорил Лещука Вениамин Яковлевич.

– Наверное, не успел, да и не знал, что акционеры, не разобравшись в личности, оказали ему столь высокое доверие.

– Павла Ивановича, гражданин следователь, коллектив ждет с цветами и подарками, чтобы поздравить с высокой должностью,– пояснил профбосс.– А потом, полагается фуршет с шампанским и коньяком. Столы уже накрыты, приглашаем и вас разделить нашу радость.

– Ваша радость преждевременная. Будут ему и вам фуршеты-банкеты,– сурово изрек следователь и связь оборвалась. Крот не решился снова набрать номер телефона, дабы не иметь неприятностей с прокуратурой и обратился к жаждущим информации о судьбе президента акционерам. – Дамы и господа, товарищи. Наш президент находится в прокуратуре и дает показания. Это форменный произвол, не нашли лучшего времени для этой процедуры. Наш долг защитить своего руководителя и коллегу, чтобы на него не навесили всех собак. Мы обязаны выразить решительный протест, устроить пикет у здания прокуратуры.

– Надобно сначала разобраться для чего Лещука туда вызвали или он сам туда пришел? – перекрыл гул негодования Хребец.– Может для вручения медали или премии. Ему там оказывают почести, а у нас водка испаряется, вино и закуска киснут. Все должно идти по программе, сначала культурное мероприятие – банкет, а потом в бодром настроении с красными знаменами, песнями и транспарантами поход в прокуратуру.

– Помолчи, ты, знаменосец,– одернула его Бабей и предложила.– Надо отправить представительную делегацию в прокуратуру и подробно выяснить обстоятельства дела. Устраивать застолье в отсутствии главного виновника торжества аморально и некорректно.

Тамару Львовну поддержали участники собрания.

– Выходи строиться! – с блеском в глазах, как в достопамятные советские времена, приказал Крот.– Знамена, портреты и транспаранты получите в каптерке. Впрочем, в разведку отправится делегация во главе со мною и в составе Бабей, Лещука, Хребца и Ласки. Остальным в случае острой необходимости подадим сигнал к выступлению.

29. Приглашение на исповедь

– Гражданин Лещук, я предупреждаю вас об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Впрочем, вам это известно,– металлическим голосом заявил Зуд, переглянувшись с находившимися в кабинете Ельницким и Чибисом.

– Об этих прописных истинах вы кому-нибудь другому напоминайте, а не опытному следователю с многолетним стажем,– усмехнулся Павел Иванович, вальяжно сидя на стуле.– Валерий Янович, вы меня старого волка, на пушку не возьмете, я тертый-перетертый калач. Показания, я вам уже давал и даже предлагал свою помощь, но вы надменно отказались в ущерб нашему общему делу. Кто вам позволил так бесцеремонно выдергивать меня с собрания акционеров, где решается моя судьба и служебная карьера?

– Общих дел у нас с вами нет и быть не может. К тому же здесь тоже решается ваша судьба,– сухо ответил следователь.– Прежние показания вы давали по поводу факта убийства Стужиной и Рябко, а сейчас речь о преступлении в отношении Тяглого.

– Коллега, я что-то не пойму, объясните мне несмышленому, в качестве кого я сюда доставлен? Свидетеля или подозреваемого?

– Вы сами же ответили на этот вопрос. Как вам известно, свидетелей, мы не доставляем, а любезно приглашаем.

– Значит подозреваемый. Вот это новость, как снег на голову, – нахмурился Лещук.– Давайте, выкладывайте, что там у вас против меня есть, не темните. Я не тот, с кем можно в кошки-мышки поиграть, потешив свое амбициозное честолюбие.

– Павел Иванович, вы обвиняетесь в тройном убийстве: Стужиной, Рябко и Тяглого, – твердо произнес Зуд.

– Во-о, сколько вы на меня собак навесили, все «сухари» списали. Одним махом решили победно завершить резонансные, громкие дела. Мг, но это же голая версия, домыслы, фантазии воспаленного больного воображения, продиктованные желанием отчитаться перед начальством за успешно проведенную операции и еще удостоится высоких почестей и наград,– заметил Лещук.– Мне очень знакома эта тактика форсирования дела любой ценой, только бы не висело над головой, как дамоклов меч. Но в своей недавней практике я не поддавался такому соблазну, не скатывался на легкий, но ложный путь расследования, а выбирал трудный, тернистый, но верный. Валерий Янович, вы глубоко заблуждаетесь, избрав меня мишенью, козлом отпущения. Это вам лавров не принесет, а неприятности я вам гарантирую. Нет против меня ничего и быть не может, потому что не существует в природе. Горбатого мне не лепи. Я эти штучки знаю. На внеочередное звание, орден или брошку не рассчитывай. На мне, где сядешь, там и встанешь. Я вам радости не доставлю…