Заклятое место - [123]

– Граждане выражайтесь культурно, вы не на базаре!– потребовал Крот. – И четко соблюдайте регламент. Желающие высказаться, не дерите горло, а заранее просите слово.

– Да, простит меня Ника Сергеевна, думаю, что она не обидится, ведь не зря говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет. Женская интуиция мне подсказывает, что если мы не сменим название, то нас постигнут очередные трагедии, – поднялась Ласка. – Я предлагаю назвать фирму «Фламинго». Розовый фламинго… Может, тогда нас оставят несчастья и наступит светлая полоса…

– Наташка, причем здесь заморская тонконогая, неуклюжая с горбатым клювом птица?– перебил ее Хребец. – Мы, что протухшими окорочками или ножками Буша торгуем?

– Зато красиво и романтично, – парировала Наташа.

– А по мне, хоть чертом фирму назовите, главное, чтобы в трубу не вылетела, а имела прибыль, – продолжил Панкрат. – Я денатуратом и самогоном, после того, как попробовал коньяк и другие хорошие напитки, травиться не желаю, они мне противопоказаны.

– А-а, тебе только бы до чертиков наклюкаться, а там и трава не расти, – остановил его профбосс.

– Предлагаю пригласить священника, чтобы снял проклятие и порчу, – подала свой голос Тамара Львовна. – Вон их сколько нынче развелось разных церквей, костелов, синагог и мечетей. Любой из них за хороший гонорар и застолье с большой охотой кадилом помашет и святой водицей окропит кабинеты, машины и все, что душе угодно. На ипподромах даже скакунов вместе с жокеями освящают.

– А они последними на финиш приходят, – с иронией заметил Хребец.– Я уверен, что если мы изберем президентом Лещука, то при его закалке и опыте, ни одна зараза не завалит. Он в любой ситуации сумеет и за себя, и за нас постоять.

– Не лезь поперед батька в пекло и не кажы гоп, докы не перескочишь, – напомнив украинскую поговорку, осадила его Бабей.

– А ты не живи по принципу: не зьим, так хоч надкушу, – не остался в долгу штатный оратор. – Знаю я вашу хваленую щедрость.

– Панкрат прав. Стужину с Рябко, и Тяглого погубило то, что они были дилетантами в вопросам самообороны и безопасности, – вступил в дискуссию Павел Иванович. – Я их неоднократно предупреждал, что беспечность им может дорого стоить. Так оно, и произошло.

– Ладно, размялись, а теперь переходим к повестке дня собрания, – властно прервал дискуссию профсоюзный босс. – Долго фирма жить без рулевого не может. У нас должен быть полноценный президент, без приставки и.о. Он заключает договоры о сотрудничестве с деловыми партнерами, подписывает финансовые документы, иначе от нас отвернутся и фирма захиреет, прикажет долго жить. Итак, дамы и господа, выдвигайте кандидатуры.

– Пусть Тамара Львовна и дальше керует, сейчас наступила очередь после Тяглого женщине порулить, – предложил Серафим Дробицкий. – Я ее выдвигаю на этот пост. У нее хватка деловая, не один пуд соли вместе с салом съела и поэтому под монастырь не подведет. С нею будем здравствовать и процветать, как и при нашей незабвенной Нике.

–Упаси Господь! Зачем мне это надо! Доработаю до пенсии и ни одного дня не задержусь в этом заклятом офисе!– всполошилась вице-президент.– У меня семья, дети, внуки, а вы толкаете меня на расстрельное место. И не стыдно вам, мужики? Слабую женщину бросаете под танк. Вот когда милиция изловит этого маньяка и посадит за решетку, тогда я с большим удовольствием покерую, а сейчас даже и не думайте, я себе не враг. Пусть Крот или Лещук впрягаются в лямку и тянут этот воз, а я еще хочу пожить на белом свете. На охрану никакой надежды. Не таскать же телохранителя с собой по туалетам?

– Тамара Львовна, что вы так оробели, ведь кадровая политика будет в ваших руках. Сколько захотите, столько и наберете людей в охрану, никто перечить не станет,– заметил Крот.– Как говорится, хозяйка-барыня для нас сударыня.

– Вот сам и становись барином или козлом отпущения, коль такой мудрый,– возразила Бабей.– Я не хочу последовать за Стужиной, Рябко и Тяглым в сырую землю. Может все же Ласка права и лучше изменить название фирмы, иначе Ника всех за собой в могилу утащит. Я не суеверная, но порой становится жутко, не по себе…

В этот момент на сцене, что-то зашумело: толи сквозняк, толи чье-то неведомое дыхание задуло свечи, горевшие у портретов погибших. С оплавившихся свеч потянулись сизые струи дыма. В зале все оцепенели.

– Господи, прости, что скажешь,– прошептала испуганно Бабей, перекрестилась и продолжила.– Прости меня, Ника Сергеевна, я не хотела потревожить твой вечный покой… Пусть остается прежнее название, никаких «Фламинго» и прочее. Боюсь, что Стужина нашей измены не простит. От греха подальше…

Вениамин решил снять напряжение, охватившее людей.

–Пойди-ка, дочка, зажги свечи, у тебя легкая рука,– обратился он к секретарю-референту, которая в роли секретаря вела протокол собрания и подал ей зажигалку.– Наверное, где-то сквозняк вот и погасли.

– Нет, Вениамин Яковлевич, я не могу,– обернулась Наташа и он увидел ее побледневшее лицо.– Пусть это сделает кто-нибудь другой. Она на меня смотрит, я это чувствую всем телом, жуть пробирает… Мне кажется, что упрекает в том, что я осталась живой…