Заклятье старого зеркала - [48]

— А самоубийцы?

— Что самоубийцы?

— Что происходит с теми, кто убил сам себя?

— Как видишь они попадают в Пустыню, где убивают себя постоянно, помня и осознавая всю глупость происходящего, — он мрачно засмеялся. — Глупцы! Они думают, что своей смертью кому-то что-то докажут! Но такими способами Путь не меняется!

— Путь? Какой путь?

— Путь развития души человеческой!

Я смотрела на душу молодого парня. Парень задыхался. Изо рта текла пена. Самоубийца упал и через мгновение исчез, чтобы снова появиться с верёвкой в руках, превращая её в следующую петлю.

— Как можно ему помочь? — моё сердце рвалось на части.

— Он должен захотеть прожить свою жизнь заново, девочка. Он проживёт её здесь, мёртвым. Только испытания будут сложнее.

— Разве можно чувствовать страдания более сильно, чем чувствует человек при жизни?

— Здесь все чувства и эмоции усилятся троекратно. В этом счастье души, и в этом её страдание.

Тут я поняла, что совсем не спросила о жертвах злых людей. Тех, невинных, кого коснулись руки зверей, называющих себя людьми. Боль, страдания, слёзы. Неужели им не компенсируется ничего…

— А что происходит с теми, кого убивают?

— Все то же самое, что и с другими. Смерть — это запланированный переход души для дальнейшего роста. Тело — это одежда. Износилась одежда — поменяешь на новую.

— Но тогда получается, что убийца не имеет выбора? Если он должен завершить путь человека?

— Выбор есть всегда. Не этот убийца, так другой. Или случайность завершит путь того, кому пришло время.

— Случайность?

— А как по твоему происходят вещи, которые люди называют авариями, болезнями, катастрофами. Ты это понимаешь?

— Ммм… Я стараюсь, — несуразно промычала я, пытаясь разобраться в новых знаниях.

Вокруг всё менялась. Красно-бурые тона сменились на блёкло-зелёные. Это было поле, которое выглядело гораздо светлее и теплее мест, где мы уже побывали. Перед нами замаячило новое поселение.

Аккуратные небольшие домики, цветущие садики во дворах, небольшие скамейки предстали нашим взорам. За столиками на террасах сидели мужчины и женщины, пили чай, размеренно разговаривая. Кто-то возился на грядках, что-то пропалывая. Кто-то чинил машину в придомовом гараже. Из некоторых домов доносились звуки пианино. Какая-то игрушечная неестественность и спокойствие присутствовали вокруг. В окне розового дома выделялся седой и бородатый мужчина, который что-то сыпал в пробирки, потом взбалтывал и снова сыпал, проводя лабораторные работы.

— Я смотрю им очень хорошо, по сравнению с теми другими, — заметила я, осматривая посёлок.

— Они существуют ценностями, что имели при жизни. Здесь они имеют то, чем дорожили, к чему тянулись и за что боролись, — рассказывал монотонно и размеренно Влад.

— Ты так всё рассказываешь, — хихикнула я. — Точно лекцию читаешь по устроению мёртвого мира.

Влад улыбнулся.

— Могу помолчать.

— Ой нет, — испугалась я. — Лучше давай разговаривать. А то я чувствую себя здесь, как они, — я махнула рукой в сторону душ. — Кстати. Они не выглядят страдающими.

— Нет. Они не страдают. Они даже счастливы, пока им всё не надоест.

— Разве спокойствие может надоесть?

— Может, если у тебя в запасе целая вечность, — кивнул Влад.

— И что потом?

— Они рано или поздно обретают понимание.

— И получают второй шанс…

— Видишь, как всё просто, Леля, — с нежностью посмотрел на меня мужчина.

Мы проходили мимо мужчины, который копал огород. Вдруг он поднял на нас глаза и улыбнулся. Осмотрелся и внезапно начал наполняться светом. Он улыбался всё шире и шире, потом резко вспыхнул, словно исчезающая картинка у лампового телевизора или разорвавшаяся голограмма, и исчез. Свет от него на мгновение озарил всё вокруг.

— Он понял и получил свободу, — я счастливо улыбнулась, радуясь за душу.

Глава 13. Испытание даром

Мёртвому миру не было ни конца ни края. Мы проходили мимо несметного количества душ. Ситуации повторялись со многими. Всё выглядело достаточно однообразно и вскоре наскучило, перестало беспокоить. Но один раз я оглянулась назад, и моё внимание привлекла одинокая душа.

Эта душа немного отличалась от остальных. Она была абсолютно пустой и прозрачной. В других душах, я теперь могла сравнивать, бурлили эмоции — хорошие, плохие, но они заполняли душу словно дымкой или жидкостью. В этой же душе не было ничего.

— Кто это? — я потянула за руку Влада.

— Неприкаянная душа — так мы их называем. Иногда они появляются здесь, в других мирах и у вас.

— Но почему она такая, э-э-э, прозрачная?

— Это несчастная душа, Леля. Когда-то её выбросили из тела, — Влад внимательно посмотрел на меня и добавил: — Твой случай, между прочим.

— Но я осознаю себя здесь, чувствую и общаюсь!

— Ты такая, пока до тебя не добрался здесь Левиафан. Когда-то и эта душа искала способ вернуться обратно в тело, но у неё не получилось. Теперь она вынуждена скитаться. Она потеряла себя.

— То есть, это её гибель?

— И да, и нет, — начал объяснять Влад. — Да, потому что нет шансов себя найти. Нет, потому что гибель души — это слияние с Тьмой. Когда она просто растворяется в ней навсегда и больше не может перерождаться.

Мы прошли мимо фантома. Тот двигался никого не трогая, ни на кого не обращая внимание. Я быстро прикрыла ладонью золотой браслет. Он по-прежнему грел меня и был тёплым.