Заклятье древних маори - [17]

Автомобиль, в котором они ехали, внезапно подпрыгнул, угодив колесом в колдобину. Дайкон притормозил.

— Как-никак, я всё-таки побывал там, сэр. Пожалуйста, не забудьте, что я вас предупреждал.

— Ты перестарался, дорогой. Уж в слишком мрачных тонах ты все это расписал, разбудив тем самым моё любопытство. И, пожалуйста, Дайкон, постарайся, чтобы мы ухнули не в самую глубокую пропасть. Неужели новозеландцы и впрямь называют эту козью тропу главной дорогой?

— К сожалению, сэр, это единственное шоссе, которое соединяет Гарпун с Ваи-ата-тапу. Впрочем, это ещё цветочки. Нортленд вообще не считается тут гористой местностью. Самые кручи у них на юге.

— Ты рассуждаешь как формалист, Дайкон. По мне, так это самая настоящая круча. Сорвавшись отсюда в пропасть, я не стану радостно хихикать оттого, что пролетел всего пятьсот футов, а не тысячу. Слушай, а почему здесь так воняет?

— Это аромат термальных источников, сэр. Говорят, когда привыкаешь, он даже начинает нравиться.

— Ерунда. Ты ещё жив, Колли? — спросил он, обернувшись.

Колли, по самые уши заваленный багажом, слабым голосом простонал, что сам не знает, поскольку последние минуты сидит с зажмуренными глазами.

— Утром, когда мы ехали через леса, все было нормально, — добавил он, — но теперь, на этих проклятых ухабах, мне кажется, что мы вот-вот взлетим.

Дорога петляла вдоль пересохшего речного русла и наконец выбралась на побережье. С левой стороны вдоль берега протянулась бесконечная полоска пустоши — Стомильный пляж. Тасманово море глухо рокотало в посвежевшем воздухе, а в отдалении уже горделиво вздымалась махина пика Ранги.

— Нда, видик довольно мрачноватый, — заметил Гаунт. — Не пойму я, Дайкон, почему этот пейзаж так напоминает сказочный? Ведь эти холмы нельзя сравнить ни с причудливыми Доломитами, ни с величественными Скалистыми горами. И все же вид у них презагадочный, точно они хранят какую-то многовековую тайну. В чем дело?

— Возможно, это из-за того, что по очертаниям они напоминают вулканы, сэр. Впрочем, если они и впрямь скрывают какую-то тайну, ведают об этом только маори. Боюсь, вон тот конус вам ещё изрядно поднадоест, сэр. Он ведь возвышается над всеми горными грядами близ курорта.

Дайкон выжидательно замолчал. Гаунт частенько проявлял неподдельный интерес к пейзажам и окружающим красотам лишь для того, чтобы начать беспокойно ёрзать и зевать, едва кто-то соглашался про них рассказывать.

— А почему только маори знают их тайну? — спросил актёр.

— Эти горы с допотопных времён служили их местом погребения. Тела усопших сбрасывали в кратер. Это ведь и в самом деле потухший вулкан. Говорят, останков там как сельдей в бочке.

— Боже милосердный! — вырвалось у Гаунта.

Автомобиль лихо вкатил на косогор, и перед глазами путников раскинулось необъятное подножие пика Ранги, изрезанное морщинами уступов.

— Отсюда можно даже увидеть тропы, по которым они восходили, — произнёс Дайкон. — По словам мисс Клэр, маори останавливались у самого подножия и разбивали лагерь на три дня. Танги устраивали — поминки, то есть. Затем носильщики, сменяя друг друга, поднимали тело на вершину. Когда умирал вождь, плач и стенания слышались даже в Ваи-ата-тапу.

— Жуть! — воскликнул Колли.

— А можно заглянуть в кратер?

— Не уверен. По словам Клэров, вся эта территория — резервация маори. Значит — строжайшее тапу.

— Тапу?

— Мы привыкли произносить это слово иначе — табу. Неприкосновенная святыня. Запретная зона. Впрочем, я не знаю, забираются ли маори на пик Ранги в наши дни. Хотя для пакеха доступ туда строжайше воспрещён. Уж очень велик соблазн, ведь вместе с вождями хоронили и их оружие. Когда лет сто назад умер вождь Реви, где-то на склоне вулкана похоронили его драгоценный топор, который он унаследовал от предков. Легенды об этом топоре, прославившемся в кровавых сечах, передавались у маори из поколения в поколение. Токи-поутангата — топорик из зеленого порфира. На нем есть какой-то тайный знак и, говорят, великий бог Тане наделил его сверхъестественной силой. Любой коллекционер отдал бы за него целое состояние. Однако белый человек не смеет там появляться.

— Как далеко отсюда до этого пика?

— Миль восемь.

— А кажется — не больше трех.

Некоторое время они ехали, храня молчание. Горы плавно скользили назад, словно переносная декорация. Дайкон уже узнавал местность и ощущал нарастающую тревогу.

— Эй, а что там за сарай справа внизу? — спросил вдруг Гаунт. — На казарму похож.

Дайкон не ответил, выруливая к обветшавшим воротам.

— Надеюсь, ты не посмеешь сказать, что мы прибыли на место? — грозно осведомился Гаунт.

— Увы, сэр, вы правы.

— Ну, Дайкон, ты у меня за это попляшешь! Что за клоповник такой! И воняет, как в преисподней. Колли, нас предали!

— Мистер Белл предупреждал вас, сэр, — отважно напомнил Колли. — Кстати, по-моему, здесь довольно мило.

— К сожалению, сэр, привычного комфорта вы здесь не найдёте, — вздохнул Дайкон. — А вот, кстати, и сами целебные источники.

— Как, вон те мерзкие лужи?

— Да. А вон и Клэры, на веранде собрались. Встречают вас, сэр, — елейным голосом добавил Дайкон. Уголком глаза он заметил, что актёр проверил узел галстука, а затем поправил шляпу. «Как перед выходом на сцену», — подумал он.