Заклинатели - [64]

С печальным глухим стуком падали жёлуди, то тут, то там таинственно похрустывали сухие ветки, а если поднять голову, в переплетениях еловых и дубовых лап можно было разглядеть спящих сов, похожих на огромные шишки. Несколько раз Алиде казалось, что где-то в глубине чащи, между чёрными древесными стволами пляшут невысокие серебряные сгустки, похожие то на огоньки, то на облака. Она специально ничего не говорила Ричмольду о них, да и сама старалась скорее отвести взгляд. Мысль о том, что где-то поблизости могут находиться магические источники, пугала.

Лес будто дремал, то забываясь неровным сном, то встряхиваясь и ворочаясь, шурша жухлой листвой. Иногда Алиде казалось, что лес принимается петь: то низко и гулко, ворчливо похрипывая, то чисто и звонко, едва слышно, как дребезжащий ручеёк.

– Здесь очень странно, – заметил Рич.

– Да уж. Ты невероятно наблюдателен. Но было бы удивительно, если бы в Птичьих Землях не происходило ничего необычного… Кстати, что твои звёзды? Поют тебе?

– Поют, – немного замявшись, ответил Ричмольд. – Это ещё страннее, чем весь этот лес. Такого не должно быть, ты понимаешь? Это противоестественно. Но ещё более необычно то, что мне нравится их слушать. И это как-то… стыдно.

Алида громко фыркнула. Нашёл чего стыдиться!

Ветер перебирал невидимыми пальцами ветви древесных крон, и едва различимая лесная песнь полилась тонкими переливами, похожими на звон маленьких колокольчиков. Алиду мгновенно объяло холодом, и даже тепло прижимающегося к её груди Мурмяуза не смогло её согреть.

– Рич, – прошептала она, хватая друга за рукав. – Там, в Мёртвых Землях… Ты слышал колокольцы?

Рич мгновенно замер как вкопанный и посмотрел на неё со странной смесью настороженности и страха на лице.

– Слышал, – ответил он. – Если ты об этом спрашиваешь, значит, ты тоже с ними сталкивалась?

Алида внутренне содрогнулась: воспоминания о путешествии в Мёртвые Земли внушали ужас, и жуткие подробности той встречи вовсе не спешили стираться из памяти. Оставалось надеяться, что скоро воспоминания её отпустят.

– Сталкивалась. Что-то звенело, то ближе, то дальше, и было очень страшно оттого, что непонятно, откуда этот звон идёт. Будто в тёмной комнате находишься и не понимаешь, что вокруг. А потом что-то дохнуло мне гнилью прямо в лицо… Ох, Рич.

Алида зажмурилась и глубоко вдохнула. Песня леса переменилась, стала более печальной и холодно-торжественной.

– Это были стригои, – уверенно ответил Рич. – Странные твари. Я-то про них раньше вообще ничего не слышал, но… Тот, кто был вместо меня, знал о них кое-что. Они – представители древнейшей нежити, существа не живые, ни мёртвые, что-то на рубеже. Они питаются тьмой и подчиняются лишь тем, кто этой тьме продался. – Рич помрачнел.

– Они опасны? – выдохнула Алида.

– Думаю, да. Не так агрессивны, как моуры, но явно способны причинить вред. И если они появились где-то здесь, то…

– То это значит, что Вольфзунд послал нас с тобой прямо навстречу смерти, – мрачно подытожила Алида. – Ты больше им не хозяин, а я вряд ли смогу отпугнуть нежить птицами. Если где-то в этом лесу завелись стригои или другие тёмные твари, мы запросто погибнем от их когтей.

– Успокойся. Конечно, это весьма изящный способ избавиться от ненужных людей, но я уверен – Вольфзунд не стал бы скрывать, что хочет нашей смерти. У него какой-то свой причудливый расчёт. Я по-прежнему не склонен доверять ему, но у нас нет выхода. Я хочу, чтобы Эллекен сгинул, и если наш путь через эти странные земли хоть как-то поможет убить его, то я готов сделать всё, что прикажет Вольфзунд.

Он решительно сжал губы, глаза налились глубокой синевой.

Алида только сейчас поняла, что замерла с глупым видом, почувствовав прилив гордости за друга. Когда он успел таким стать? Когда перестал сомневаться во всём и научился принимать собственные решения? Она встрепенулась и поспешила за Ричем, бесшумно ступая по мягкому мху.

Скоро набухли тяжёлые тучи, повисли низко над лесом, почти ложась мягкими телами на верхушки деревьев. Алида сморщила нос: если снова пойдёт сильный ливень, да ещё и светром, то лесные кроны вряд ли их спасут. Придётся вымокнуть, ведь в этом лесу, сколько они ни шли, не встречалось ни одного двора или одинокого дома. Разве что спрятаться в дупло? Алида сразу же отбросила эту мысль, представив, какие огромные насекомые могут водиться в подгнившей древесине.

Тихо и лениво заворчал гром, а через минуту по листьям застучали первые капли. Лес наполнился мягким шелестом и перестуком, острее запахло мхом и землёй, с дубов валом полетели бурые и рыжие листья. Мурмяуз сердито зафыркал, когда несколько капель попали ему по носу, и Алиде пришлось поудобнее устроить кота под плащом.

Путники прибавили шаг и склонили головы. Потемнело, необъяснимые песни леса сменились прозаичными стонами ветра и грохотом дождя.

Алида мечтала о чашке горячего молока с корицей – дымящегося, сладко-ароматного, но гнала от себя все мысли о еде и уюте, чтобы не загрустить пуще прежнего. Мурмяуз заворочался за пазухой, начал вырываться и пинаться, норовя вот-вот вывалиться на землю.

– Тише ты! – зашипела на кота Алида. – Куда собрался? Вымокнешь!