Заклинатели - [134]

– И что он? Займёт дворец?

Сороки стушевались.

– Я видеть, он рушить город… – промолвила сорока-женщина. – Дворец тоже рушить. С севера всё в топях, каждая деревня по пути стать кладбищем. Если бы вы видеть… – Сорока передёрнула плечами. – Они оставлять трупы на земле, и иней застывать на ресницах мёртвых. Страшно смотреть. Пир для воронья.

– Довольно жути, – прервал её Вольфзунд, повелительно подняв руку. – Благодарю.

Он повернулся к Симонисе и нетерпеливо ударил ладонью о ладонь.

– «Слёзы» готовы, Сим? Не терпится встретиться с папенькой.

Симониса покосилась на побулькивающий котелок.

– Через пару часов будут готовы, Владыка.

Эти слова дались ей нелегко. Хотелось ещё немного оттянуть тот момент, когда выступление против Эллекена превратится из планов во что-то близкое и неизбежное.

Вольфзунд потёр руки и метнулся к жаровне, в которой трещало и искрило, разливая по помещению калёный жар.

– Осторожней! – воскликнула Симониса, когда Владыка довольно низко склонился над огнём.

Вольфзунд широко ухмыльнулся и подмигнул чаровнице. Симониса сокрушённо покачала головой. В таком возбуждённом состоянии он совсем ей не нравился, привычнее было видеть Владыку холодным и собранным, точно рассчитывающим каждый свой шаг, а не мечущимся по подземелью с полубезумной улыбкой и лихорадочно горящими глазами.

– Успокойся наконец. – Симониса шагнула к Вольфзунду и тронула его за плечо. – Мы справимся, не нервничай так.

Вольфзунд странно посмотрел на Симонису и расхохотался. Семейство сорок испуганно жалось в углу, явно не понимая, что им делать.

– Я не просто спокоен, моя милая, – промурлыкал Вольфзунд, приобнимая Симонису за талию и кружа в импровизированном танце. – Я счастлив!

Симониса вырвалась, не позволяя себе насладиться его объятиями и резким пряным ароматом можжевельника, который вдруг стал таким сильным, что затмил даже запахи готовящихся зелий.

– Один момент, – вдруг спохватился Вольфзунд и снова повернулся к семье сорок.

Он запустил руку в карман и вынул связку самых разных ключей: больших и маленьких, ржавых и блестящих, простых и украшенных резьбой. Симониса вспомнила, у кого уже видела эту связку.

– Это же ключи Анса!

Вольфзунд повернулся к ней, приподняв бровь.

– Верно, лисичка. Отныне я сам себе ключник.

– А что с мальчиком? Ты не переместил его вместе со служанками в Птичьи Земли?

– Он сам сбежал, – улыбнулся Вольфзунд. – Горжусь им до безобразия. Представляешь, сколько мужества в немом смертном мальчишке? Улизнул из замка, не желая повиноваться захватчикам. И унёс все ключи с собой. – Вольфзунд довольно хохотнул. – Надеюсь, этим он доставил массу проблем отцовским прихвостням.

Симониса порадовалась, что Ансу удалось целым и невредимым выбраться из замка, но следом пришла какая-то неприятная мысль.

– Погоди, и где он сейчас? Он жив?

– Жив, не волнуйся, – успокоил её Вольфзунд. – Я освободил его от службы. Вернул его Аутем. И даже устроил на новую работу. Анс теперь прислуживает на кухне «Полумесяца», и, кажется, ему там нравится. Ну так вот, – Вольфзунд снова повернулся к угрюмым сорокам, жавшимся у стены. Судя по взглядам, они не питали к Владыке тёплых чувств, но долг заставлял их выполнять любую его прихоть.

– Что нам делать? – спросил мужчина.

Вольфзунд отделил от связки маленький изящный ключ и протянул сороке-матери. Она неохотно взяла ключик, рассмотрела и спрятала за пазухой.

– Слетай к замку, – обратился к ней Владыка. – Там, в высокой стеклянной башне, томится множество птиц. А на самой вершине башни есть окно, отпирающееся снаружи этим самым ключом – так, на всякий случай. Оно достаточно широкое, чтобы туда протиснулась даже самая крупная из запертых в башне птиц. Слетай туда ночью и отвори окно. Я не хочу, чтобы отцу достались мои продажники.

– Хорошо, – проговорила женщина-сорока.

Вольфзунд удовлетворённо кивнул и подскочил к стене, некогда заполненной сосудами с клубящимся туманом магии. Почти все ниши уже зияли пустотой, но кое-где ещё оставались поблёскивающие серебром бутыли. Вольфзунд схватил две бутылки и закинул их в огонь Всполоха. Симониса успела пригнуться и закрыть голову руками: вверх взметнулся сноп алых искр, и Вольфзунд ловко отскочил, продолжая странно ухмыляться.

– Я тебя сейчас выгоню! – разгневанно зашипела Симониса. – Что ты вытворяешь?! А если бы Всполох взорвался?! Мы бы все тут погибли, а Эллекен умер бы от смеха, узнав, что мы самоустранились глупейшим образом!

– Успокойся, лисичка. Разве твой повелитель когда-нибудь давал повод усомниться в нём?

Симониса уже открыла рот, чтобы перечислить все промахи Вольфзунда, но тот нетерпеливо отмахнулся и принялся с остервенением шептать наговор над огнём, заволакивая всё ежевичным дымом.

– Полагаю, это означает, что вы свободны, – вздохнула Симониса, поворачиваясь к сорокам. – Отдыхайте, пока Владыка не придумал вам новое задание.

Они закивали, по-птичьи склоняя головы набок, и поспешили прочь. Дверь за ними закрылась сама собой и словно растворилась в стене, став совершенно неразличимой на фоне каменной кладки, но тут же раздался требовательный стук, который доносился, казалось, сразу со всех сторон, будто колотили одновременно во все стены.