Заклинатели - [129]

Она перестала ощущать время, будто увязла в липкой смоле, и понимала: сейчас ей не удастся отпустить руки Магистров, даже если она очень этого захочет. Их магические силы, соединившись, опутали всех троих незримой паутиной, которая прочнела с каждым мигом, сплетаясь вокруг них тугим коконом.

Даже звуки извне перестали проникать под невидимый кокон: Симониса слышала только свой шёпот и голоса смертных стариков, но ни шумы просыпающегося города, ни задорный пересвист синиц у реки не доносились до её ушей.

Всё изменилось в одно мгновение. Кокон лопнул, и на Симонису обрушилась лавина звуков: фырканье коней Вольфзунда, шелест ветра, перестук копыт и колёс на окрестных улицах, приглушённые человеческие голоса, но громче всего звучал печальный, протяжный звон, похожий на медленный дождь, если бы с неба вдруг вместо воды посыпались мелкие осколки стекла.

Дивидус и Волхвокс высвободили руки. Симониса открыла глаза и повернулась лицом к Библиотеке. Звон затихал, и здание больше не внушало ей страха и тревоги. Защитное заклятие было снято.

– Я знал, что мы с вами сможем договориться, если потребуется, – довольно провозгласил Вольфзунд. – Ведите.

* * *

Пригород Авенума уже был усыпан человеческими телами. Моуры пресытились и теперь просто душили смертных, оставляя мёртвых на земле. «Нам больше не нужны новые сёстры», – хихикали девы, и под их босыми стопами разливались новые чёрные зеркала болот.

Ленард много раз видел эти деревни: всегда чистые и ухоженные дворы, дома из дерева или белого камня и сытые, счастливые смертные. Теперь постройки увязли в бурой жиже, покосившиеся, с болтающимися на петлях дверьми. Мёртвые смертные распластались на ступенях собственных домов, на дорогах и в огородах. Среди мирных жителей было несколько городских служащих в форме, один из них до сих пор сжимал в руке арбалет, так и не спасший жизнь владельцу.

Ленард обернулся на Эллекена. Мертвецы опустили паланкин, и Владыка ступил на землю, удовлетворённо осматриваясь. В теле молодого конюха он выглядел куда более величественным, чем в теле рыжего горбуна. Моуры радостно заголосили, приветствуя хозяина, но Эллекен только сдержанно кивнул.

– Даже немного скучно, – бросил он, перешагивая через руку жандарма, сжимающую арбалет. – Я думал, они будут хотя бы немного сопротивляться.

– Они кричали, господин, – заметила Гвендэ. – Не просите многого от простолюдинов. Если король достаточно глуп, он вышлет армию. Это будет зрелищнее, чем минутный бой с мирным людом.

– А если король умнее, чем нам кажется? Он может попытаться создать оружие против магии, – предположила Иола.

– Пусть пытается. – Эллекен остановился и сложил руки за спиной, устремляя взгляд к сияющим вдали шпилям дворца. – Пока это оружие будет готово, мы уже справим новоселье в королевских хоромах. Вы волновались, что с потерей Стаи я стану слабее. И, как видите, ошиблись. Я взращу новых щенков из огня и тьмы, и они снова станут топтать волчьими лапами Земли, обращая людей в моих преданных помощников.

Он глубоко втянул носом воздух и белозубо улыбнулся.

– Мы пойдём медленно. Дадим им время подготовиться. Иначе я посчитаю, что всё это затеял зря. Мне неинтересна дичь, на которую не надо охотиться, женщины, которых не надо добиваться, и города, которые не надо захватывать. Пусть они видят. Пусть всё видят.

Он развёл руки в стороны, поднял над головой и медленно сомкнул ладони. Моуры, мертвецы-продажники, оставшиеся смертные юнцы и альюды выстроились за своим хозяином, ожидая его приказов.

На ратуше кракелы зашлись горестным плачем.

Эллекен выждал вечер и ночь, позволив моурам вдоволь резвиться в предместьях Авенума, а утром приказал двигаться дальше, сквозь обезлюдевшие окраины к центру.

Кайл послушно ковылял вместе с остальными: замёрзший, злой и смертельно уставший.

– Прикажи им, – повелительно произнёс Эллекен, оборачиваясь.

Кайл вздрогнул. Он никак не мог привыкнуть к новому облику Владыки. Кайл взглянул в глаза, когда-то принадлежавшие Ханеру: колкие и бесстрастные, теперь они совсем не напоминали открытый взгляд конюха.

– Что приказать? – спросил он, ёжась от холода.

– Пусть начинают топить город.

От этих слов Кайлу стало ещё страшнее и холоднее. Хотя ему теперь всегда было страшно и холодно, а не унимающаяся в груди ярость только усугубляла эти два состояния. Мысли путались, и только голос Эллекена мог хоть немного развеять их прихотливую круговерть, только его приказы вырывали Кайла из лап тяжёлых, постоянно сменяющих друг друга образов.

– Зачем вам топить город? Разве вы не хотели править во дворце?

Ленард ощутимо ударил Кайла в бок.

– Не спорь с хозяином.

Эллекен рассмеялся и самодовольно погладил подбородок.

– Пусть спорит, пока живой. Всё равно он не сможет сопротивляться. Иди к моурам, Кайл. Прикажи им начинать топить город.

Кайла будто с силой ударили в грудь. Он на миг задохнулся и едва устоял на ногах. Голова разрывалась от боли: её переполнял приказ Эллекена, пульсировал его словами, не давая больше ни о чём думать. Кайл бездумно побрёл вниз с холма, к зловеще тихим чёрным озёрцам.

В голове не осталось ни одной собственной мысли – только кипящий гнев, леденящий страх и голос Эллекена, гудящий, как огромный пчелиный рой: «Прикажи, пусть топят город, пусть топят город, топят город, город…»