Заклинатели - [106]

Мел дёрнул острым ухом. Лисса осторожно потянула его за рукав и улыбнулась, извиняясь, но Мел так и продолжил стоять, вглядываясь в каждое лицо.

– Надеюсь, я не опоздал?

Алида вздрогнула и выдохнула с облегчением. Все как по команде повернули головы к силуэту, возникшему на дальнем конце площади. Он стоял там, куда не доставал свет свечей со стола, и в первые мгновения было трудно различить очертания фигуры, почти слившиеся с тёмным осенним вечером.

– Отец! – радостно воскликнул Мел и бросился к Вольфзунду, едва не опрокинув стул и задев крылом свой бокал с вином. Бордовое пятно растеклось по столу, и Лиссе пришлось отодвинуться, чтобы вино не закапало её платье. Вольфзунд, вальяжно приобняв Мела за плечо, шагнул на свет и обвёл всех собравшимся холодным прищуренным взглядом.

Алида поняла, что глупо улыбается, и, застеснявшись, напустила на себя нарочито серьёзный вид.

«Он приносил тебе одни только проблемы. В последний раз дошёл до того, что бросил нас посреди Птичьих Земель без чёткой цели! А ты радуешься его появлению?» – со стыдом подумалось ей.

Вольфзунд знаком попросил Лиссу подойти к нему и элегантным движением оправил свою одежду. Алида заметила, что его тонкие кисти скрыты перчатками.

– Вынужден признать, сегодня ты ослепительна, – медленно произнёс он и поднёс руку Лиссы к губам. Невеста улыбнулась и немного покраснела: Вольфзунд смотрел на неё так, будто сам собирался на ней жениться. Мел слегка сморщил нос.

– Вижу, ваши руки ещё не связаны золотыми нитями, – заметил Вольфзунд, отпустив ладонь Лиссы. – Не значит ли это, что вы ждёте обручителя?

– Ждём, – согласился Мел. – И если бы ты не поторопился, то мы попросили бы быть нашим обручителем какого-нибудь незначительного людишку… Вон Лаграсса, например.

Уши Ричмольда стали бордовыми, и он уткнулся в свою тарелку.

Вольфзунд хмыкнул, потирая подбородок.

– Так что ты явился весьма вовремя. Признайся, давно следил за нами из-за кустов и ждал нужного момента, чтобы появиться эффектнее всего?

– Прекрати, Мелдиан. Я вижу тебя насквозь, и ты сейчас говоришь вовсе не то, что хотел бы сказать. Позволь.

Он стянул перчатки, одну за другой, и гости изумлённо зароптали. Алида зажала рот рукой, чтобы не крикнуть.

Когда Мел говорил, что Вольфзунд потерял кисть, она не могла до конца в это поверить. Владыка всегда казался всемогущим и неуязвимым, самым расчётливым, самым хитрым, с ним никогда не могло произойти ничего непредвиденного, и уж тем более он не мог пострадать или получить ранение.

Заколдованная рука выглядела завораживающе и зловеще одновременно. Алиде даже показалось, что в этом чернильно-сверкающем мороке, может быть, заключено больше силы, чем в здоровой руке.

Вольфзунд взял Мела и Лиссу за руки и выразительно взглянул на гостей. Первой захлопала в ладоши Перинера, потом Симониса с Хьёльдом, и вскоре раздались дружные аплодисменты. Вольфзунд ухмыльнулся, а вот Мел, как показалось Алиде, выглядел таким нервным, каким она никогда его не видела.

– Властью, дарованной мне моим народом, и властью, что имеет отец над сыном, благословляю этот брак. Пусть Мелдиан, сын Вольфзунда, и Лисса, дочь Адонера, станут перед Первым Волшебником одним целым, мужем и женой. Да соединятся их сердца, души и воли, да будут все присутствующие на этой церемонии свидетелями.

Из пальцев его заколдованной руки вырвались тонкие золотистые лучи и прочными нитями обвили запястья Мела и Лиссы. Лучи затянулись, вспыхнули ярким светом и погасли, будто впитавшись в кожу.

Первым закричал Кастер, приложив ладони к губам, через мгновение торжествующе заголосили его друзья и другие древуны. Диньяна украдкой вытерла слезу, и даже Перинера, как показалось Алиде, была близка к тому, чтобы расплакаться. Мел и Лисса вернулись на свои места, и со всех сторон на них сыпались поздравления и пожелания. Музыканты заиграли сказочный витиеватый мотив, тарелки вновь наполнились ароматными яствами, бокалы – напитками, свечи заполыхали ярко и радостно, как маленькие солнца, взошедшие над столом.

Алида и сама почувствовала, что у неё щиплет в глазах, и она украдкой уткнулась в шерсть Мурмяуза.

Вольфзунд занял место за столом и перекинулся многозначительными взглядами с Симонисой и Хьёльдом.

Вечер обрёл совсем другое настроение: ели и пили много и с аппетитом, произносили громкие и весёлые тосты, шутили и дурачились, и даже всегда холодная и невозмутимая Перинера много улыбалась и беседовала с Диньяной. Вскоре после обручения прилетели сирины: некоторые расселись на ветвях и на земле и склонили изящные головы, слушая музыку.

Древуны пустились в пляс. Юноши выдёргивали девушек из-за стола и принимались с хохотом кружить по площади, танцуя с такой пугающей скоростью и страстью, как никогда не танцевали в Алидиной деревне. За столом оставалось всё меньше гостей: разудалая музыка всех увлекала в пляс. Симониса пригласила Герта, Вольфзунд кружился с Диньяной, Перинера – со статным русобородым древуном, а Стриксия, к удивлению Алиды, согласилась потанцевать с красавцем Хьёльдом. К Ричмольду, отчаянно краснея, подскочила совсем молоденькая девушка-древун, хорошенькая, как весенний первоцвет. Астроном, допив свою медовуху, лихо вскочил и обнял незнакомку, пытаясь двигаться в такт музыке. Алида нахмурилась и налила себе вина. Кажется, за столом остались только они с Кемарой.