Заклинатель - [20]

- За что ты их? - недовольно спросил Карл.

Я прижался к стене, инстинктивно стараясь быть подальше от него. Хотя куда уж дальше - метров за шесть от него прятался.

- За дело. - Хотел огрызнуться, а прозвучало жалобно - со всхлипами-то.

Чувствительность начала возвращаться. Я отнял руки от коленей и принялся встряхивать их от крови, которая будто впиталась в кожу. Всё. Я здесь или умру, или психом стану.

Призрак статуей командора постоял у решётки, словно ожидая, что я добавлю что-то ещё. И ушёл. А я малодушно взмолился: "Хочу домой! Ну пожалуйста, верните меня домой! Господи, куда я попал?! Что со мной здесь?!" Забыв о влажных ладонях, снова забился в угол, стиснув колени, уткнулся в них лицом…

Когда более-менее вернулась способность соображать, я попытался вспомнить, что произошло с того момента, когда Обезьяна сказал ту фразу, которая превратила меня в гранату с выдранной чекой, до момента, когда я врезался в раковину. Пусто. Промежуток времени выпал из памяти начисто.

Теперь, чуть я начинал думать о своём будущем на Сцилле, всё виделось в чёрных, пессимистичных красках. Я сам себя сделал изгоем… Попробовал представить, что стою перед Лоренсом или перед Лидией, а то и перед Арни… Лучше не встречаться с ними глазами. Лучше не надо.

Но отчётливо вспомнил "разговор" с Обезьяной и понял: если кто-то из уголовников снова начнёт о детях переселенцев… Теперь я знал, за что могу убить дракона и не стать им.

Пытаясь переключиться на другое, стал думать о Брисе. Бедняга. Вот, значит, как его убили. И за что. Ещё больше захотелось прочитать его полное досье.

А потом на меня напал бесконечный, неостановимый смех. Умылся… Сходил по нужде в душевую…

В чёрное забытье почти вполз, усталый от переживаний. Да ещё всё тело болело так, будто отработал день на уборке картошки, таская мешки. Мелькали тени, двигался воздух. И сильное впечатление, что кто-то пытался пробиться ко мне сквозь эти тени.

- Брис…

Глаза открыл, будто не задрёмывал вовсе.

Тень неопределённых очертаний возле моей решётки.

- Бри-ис, ты меня слышишь? - позвали шёпотом.

Притаившись в своём углу, я не откликался, надеясь, что темнота для меня остаётся темнотой и для зовущего. Нет у меня желания выходить на свет, что-то объяснять, доказывать. Когда я сам не совсем ещё разобрался, что происходит со мной.

Что-то зашуршало возле решётки.

- Поешь, - сказали шёпотом - и бесформенная фигура пропала.

Буквально через несколько минут мимо моей камеры прошли переселенцы, ведомые призраками. Гул, невнятный говор, шорох шагов - всё стихло.

Цепляясь за стену, я встал, осторожно подошёл к двери и, стараясь не попадать на свет, схватил пластиковый стакан. Наверное, я был похож на травленого зверя, когда бросился назад, во тьму, лишь бы меня никто не увидел. Каковым себе и казался. Успел - в коридоре пока никого. Снова забился в самый дальний угол. Здесь, в темноте, я чувствовал себя не то что уютнее - комфортнее. Точно - зверь.

Содержимое стакана всё ещё горячее. Я молча благословлял добрую душу Лидии, потихоньку отпивая густую сытную жидкость. И продолжал думать. Кажется, она и Арни тоже были в той толпе, что сгрудилась около двери в душевую. Как мне теперь разговаривать с ними? Я не могу им сказать, почему я… Почему я убийца. Надо найти смелость признать очевидное.

Топоток, шелест. В камере стало совсем темно. Я затаился.

- Брис, Брис! - позвали меня детские голоса. - Ты здесь? Почему тебя заперли?

Я сморщился от душевной боли. А как мне теперь говорить с ними? Взрослые наверняка уже оповестили детей, чтобы они не подходили к убийце. А то, что они всё-таки здесь, говорит только об их любопытстве.

- Брис! - снова позвали нетерпеливо. - Они все ушли, не бойся, Брис!

"Им хорошо говорить - не бойся, - сердито думал я, присматриваясь к освещению у двери. - А как мне выйти к ним, если я весь в крови?"

По прутьям решётки настойчиво забарабанили. Поколебавшись, снять ли хотя бы рубаху, я всё-таки положился на то, что камера находится в конце коридора и освещение здесь не очень яркое. Пугать детей своим видом - последнее дело.

Напугаешь их…

- Брис, а правда ты этого - уголовного элемента - прикончил? - немедленно, едва я появился из тени, спросил темноволосый Алекс.

Съехав по стене на корточки, старательно припрятавшись от них в густую тень и выставив наружу только ноги, я как можно независимей, даже задиристо (от детей, чёрт возьми, защищался) ответил вопросом на вопрос:

- Ну, прикончил. И что?

- А ничего, - явно копируя взрослых, почти мне в тон ответил Алекс, - давно нарывались. Расскажи что-нибудь. Как вчера - про дракона.

- А родители ругаться не будут, что вы тут, со мной?

- А мы им не скажем, - заверила Лиз. Она держалась за решётки маленькими кулачками и пристально вглядывалась во тьму, явно пытаясь разглядеть меня.

Этих детей я смог уберечь от потенциальной опасности. Неизвестно, что будет с ними дальше, но и в будущем, надо будет - жизнь за них отдам. Жаль, не могу защитить тех, кого сторожат призраки.

Они внезапно всплыли перед глазами. Оказывается, некоторых я хорошо запомнил. Там был круглоголовый малыш - самый маленький в группе. Девочка с застывшими, как в забытье, глазами. Паренёк выше всех, всю левую щёку которого уродовал вывернувший края кожи страшный шрам…