Заклинатель джиннов - [81]
– Заходи. Штраф приготовить? Пиво там или еще чего?
– Не надо пива. Народ хочет пирожных. Эклер, наполеон и это… как его… буше. А бухало я принесу.
Он вознамерился повесить трубку, но я торопливо промолвил:
– Слушай, майор, мучает меня один вопрос… Ты ведь на хрумков уже телегу информации собрал? Скажи, Ичкеров – он кто? Азербайджанец, чеченец, армянин?
Алик хохотнул.
– По паспорту – ассириец из Алаверди. Потомок Саргона и Ашшурбанапала. Слышал о таких?
– А разве они не вымерли? – пробормотал я в полном ошеломлении.
– Нет, как видишь. Справься у Сашки о подробностях, – сказал Алик и отключился.
– Ассириец! Надо же! – сообщил я Белладонне и начал одеваться.
От ассирийцев мысль перекинулась к персам, грекам и прочим древним римлянам, и я ощутил, что слишком засиделся в своей берлоге, что должен сделать паузу, пройтись и поразмыслить. Пауза, конечно, намечалась творческая, связанная с подведением итогов, и самое лучшее место для этаких пауз – Эрмитаж. Величие антуража способствует величию идей, но только с ноября по март, когда поток туристов иссякает и залы молчаливы и пустынны. Я временами хожу сюда и знаю, что всякий коридор и лоджия, зал и анфилада способствуют определенным думам, будят различные настроения, питая мозг многообразием неслышимых мелодий. Среди скульптур Кановы, где-нибудь у «Поцелуя Амура» или под ножками «Трех граций», мечтается про женщин и любовь, в Тронном зале приходят государственные мысли, а в Рыцарском, как и положено, думаешь о войнах и битвах, осадах, атаках и фланговых ударах. Если желаешь вспомнить о былом и потерзаться грустью одиночества, надо идти в двухсветный Павильонный зал, хрустальный и бело-золотой, с римской мозаикой, восточными арками, балконами и фонтанами. Раздумья философского плана рождает созерцание древностей на первом этаже, египетских мумий и статуэток, эллинских богов, лиц благородных римлянок и римлян, а также фресок, росписей и барельефов, не говоря уж о саркофагах. Глядя на них, уносишься мысленно в прошлое и понимаешь, как древен человек и все его заботы, от хлебной корки и крыши над головой до размышлений об устройстве мира. Мир изменялся не раз, однако заботы оставались. Теперь, с приходом Джинна, зреет еще одно изменение, может быть, решающее…
Я собрался, накормил Белладонну и поехал в центр. Погода была из рук вон; падал мокрый снег, по небу ходили свинцовые тучи, Стрелка со зданиями Биржи и Академии наук и правый берег скрылись за белой завесой, выпав из континуума реальности. В музейном вестибюле царили безлюдье и холод, и, покупая билет, я уловил недоуменный взгляд кассирши. Она закуталась в два платка, и на лице ее было написано: вроде нормальный парень, а заявился в этот ледник вместо пивбара или шашлычной… сидел бы там и ел горячее харчо… Ну что поделаешь! Как говорят у нас в Тибете, глаз ястреба не видит корма собаки. Я проследовал в залы с античными коллекциями и начал слоняться там на манер Винни Пуха, двигаясь сквозь мглу и холод тысячелетий от древностей египетских к древностям римским. Кроме парочки школьных экскурсий да бабушек-смотрительниц, тут не наблюдалось никого. Школьников юный энтузиазм не спас, и они потянулись наверх, где потеплее, а бабушки мерзли в залах-холодильниках, кашляли, сморкались, но бдительно за мной следили: не утащу ли я что-нибудь многотонное, Зевса Громовержца или бога Хнума. Это, впрочем, никак не мешало моим размышлениям.
Цель! Джинн спрашивал о цели, и этот вопрос был непростым, даже коварным. Возможно, рассчитанным на гения… Гений творит бессознательно и не представляет доказательств; ему открывается нечто, и это нечто – истина. Если исходить из этой тезы, я не гений; мне нужно все разложить по полочкам, и я не пренебрегаю доказательствами. Равным образом, как и последствиями своих решений.
Намерения могли быть благими, последствия – губительными. Скажем, я сформулировал бы цель как счастье человечества, задав разумный срок, пару столетий, в течение коих надо прийти к счастливому житию. Но счастье понимается по-разному в разных краях – есть западный вариант, китайский, индийский, исламский и так далее, включая пигмеев из бассейна Конго и австралийских аборигенов. Во имя счастья одних Джинну пришлось бы расправиться с другими, что было для него не так уж сложно, если припомнить, что он контролировал транспорт, оружие, энергию и информацию. Но главное – его мыслительный потенциал! Он мог, пожалуй, не швыряться ракетами и не палить из лазеров, а вывести бациллу или открыть селективный фактор, влияющий на тот или иной народ, на черных, желтых или белых, на мусульман-фанатиков или свидетелей Иеговы, на приверженцев демократии или тирании. Убрать одних по-тихому, под видом эпидемии или природного катаклизма, чтоб обеспечить счастье другим…
Конечно, сей людоедский поворот событий был абсолютно неприемлем. Цель могла быть задана иначе, как идеал всеобщего примирения и разрешения всех споров и конфликтов в религиозной, расовой, культурной и тому подобных сферах, включая распределение ресурсов и богатств. Ведь недовольство и раздоры проистекают из нищеты и зависти, а если все богаты и довольны, то легче и консенсуса достичь. Джинн, несомненно, мог повлиять на экономику, смягчить шероховатости и даже, может быть, построить такую модель развития, которая вела бы прямо в рай, но я сомневался, что эти планы доступны тайному осуществлению. Нелепый парадокс! Втайне можно уничтожить и разрушить, маскируясь под несчастный случай, но созидать в планетарных масштабах – дело нереальное. Чужое влияние вычислят, переберут все варианты от Доктора Зло до инопланетян и установят истинный источник – и тогда начнется! Джинн был прав: последствия его легализации в нашем сумасшедшем мире казались столь же непредсказуемыми, как турбулентные потоки в водопадах. Паника и хаос, крах валют и рынков, религиозные секты, ужас Армагеддона, разгул анархии, джихад, разбой и мировая война… Он, разумеется, мог блокировать ракеты и электронику, связь и транспорт, но оставались еще винтовки и штыки, пушки и пулеметы, взрывчатка и боевые ОВ, а также камикадзе с карманными атомными бомбами. Кого-то пришлось бы уничтожить, сжечь, нарезать лазером в лапшу, и это распределение богатств по новой, с грядущим примирением, стоило бы миллионов жертв. Так и так не обойдешься без насилия!
Андрей Серов, специалист по розыску похищенных людей, сталкивается с необычным случаем: несколько его клиентов исчезают при странных обстоятельствах. Он проходит по их следам и разделяет судьбу исчезнувших – провалившись в пространстве и времени, оказывается в Карибском море на пиратском корабле, в эпохе, когда английские и французские флибустьеры грабили испанские колонии.Начало XVIII века, экзотические острова, жестокие нравы, дикие земли Америки. Грохочут над водами пушки, ветер раздувает паруса, идет на абордаж пиратская вольница, звенят клинки, сверкает золото в испанских сундуках, гуляют корсары в кабаках Тортуги…Через все это должен пройти Серов, чтобы встать на капитанском мостике боевого корабля и исполнить свою мечту – отправиться в дальний путь, на родину.
Семен Ратайский – скульптор из Петербурга – польстился на крутые бабки и по приглашению своего студенческого друга Керима приехал в Хасавюрт ваять местных нуворишей. Однако Керим обманул Семена и продал его в рабство.В порыве ярости к рабовладельцу Семен хватает кувалду, реальность расплывается перед ним, и он проваливается в бездну времени.Древний Египет. Страна жрецов и воинов. Интриги, заговоры, перевороты. Царствование прекрасной Хатшепсут.Захватывающая история нашего современника, сумевшего пройти путь от песков пустыни до нефритовых ступеней царского трона, от рабства – до любви египетской царицы.
Конец XXI века. Люди успешно осваивают Солнечную систему, их космический флот насчитывает десятки кораблей, вооружённых смертоносным оружием. Но весь человеческий арсенал оказывается бессильным перед единственным звездолётом Чужих… У бино фаата, пришедших из мрака, свой взгляд на будущее Земли — она должна стать их сырьевой базой и источником рабов, и их совершенно не волнует мнение аборигенов. Но ещё не всё потеряно — ведь среди прочих пленников на борту корабля пришельцев оказался лейтенант-коммандер Павел Литвин, который твёрдо усвоил древнее правило: «И один в поле воин»! Кроме того, у Литвина неожиданно появляются союзники…
Каково владеть богатейшей международной корпорацией, производящей все виды вооружения? Обладать неограниченной властью и могуществом? Иметь возможность исполнить любое свое желание?Многие были бы счастливы, получив такое наследство, но Алексей Каргин, бывший офицер спецназа, бывший наемник Французского иностранного легиона, волею судеб ставший наследником главы оружейной корпорации, не из числа «многих». Однако оружейный бизнес – не то наследство, от которого можно отказаться. Тем более что в этом наследстве заинтересована Россия, а судьба родины Алексею небезразлична.И тогда Каргин пускается в очередную авантюру, чтобы раскрыть новую тайну и при этом остаться в живых…
Повезло! Да еще как повезло посланцам могущественной цивилизации ругов, совершенно случайно выбравших из всех пиррян в качестве объекта для захвата и последующего изучения именно Язона динАльта. Ведь он единственный из жителей Мира Смерти, кому в голову могла прийти нелепая идея: прежде чем стрелять – попытаться внедрить в сознание своих пленителей странную мысль: «Торговать лучше, чем воевать». А ведь на его месте должен был быть Керк Пирр!
«Ответный удар», вторая книга цикла Михаила Ахманова «Пришедшие из мрака», повествует о рейде земной эскадры в колониальные миры фаата – чужаков, атаковавших Солнечную систему за несколько лет до описанных в романе событий.Могучие крейсера землян способны преодолеть дорогу в десятки парсек и отомстить агрессорам, но их оружие – не только метатели плазмы, боевые роботы, ракеты и отряды десантников. Офицер Звездного флота Пол Коркоран, наполовину человек, наполовину существо и ной природы, способен прозревать грядущее и улавливать мысли в ментальных космических полях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
