Закипела сталь - [4]

— Привык уже так, дочка, не исправишь.

Думая о чем-то своем, Шатилов прошелся по комнате.

— Эх, лучше бы я на передовой воевал, чем у печи! — вырвалось у него. — Совесть была бы спокойнее.

— Правительство лучше знает, где быть каждому, — отозвался Иван Петрович.

— А-а-а, это все разговор! — Василий досадливо махнул рукой. — Правительство решает большие вопросы, и не может оно знать, где я больше пользы принесу — у печи или в танке. Хоть бы танковую броню варил. Вот в первом мартене благодать — на всех печах броневую выплавляют.

— Да, благодать… — буркнул Пермяков. — Посадить бы тебя на опытную печь, не то запел бы! Мучаются с ней люди. А начальник так извелся, что с отчаяния небось готов в ковш прыгнуть.

— Положение у Кайгородова дрянь, — согласился Шатилов и стал прощаться. — Скоро новый танковый завод пускают, а своей стали для него нет.

На улице яростно бушевала метель, вихря клубами лохматый снег. Ветер то тузил Шатилова сзади — и тогда он невольно ускорял шаг, — то пытался свалить на спину, но, погруженный в свои думы, сталевар не замечал этого. «Где-то обучаются танкисты, — размышлял он, — комплектуется личный состав танковых дивизий; Верховное командование, очевидно, уже наметило срок посылки их на фронт. А в какие танки посадят людей, если сталевары не решат своей задачи?»

Шатилов поежился и зашагал быстрее.

3

Гаевой пришел в кабинет к Макарову под вечер, разделся, пригладил волосы, и эти неторопливые движения подсказали Макарову: быть длинной беседе.

— Посоветоваться хочу. Что-то неладное происходит с освоением броневой, — сказал парторг.

— А ты не заблудился? Я варю только снарядную. А броневая — в первом мартене, у Кайгородова.

— Где варят — я знаю, а разобраться мне удобнее с тобой.

— Да в чем тут разбираться… Всю жизнь мы работали на подинах из основных материалов — доломита или магнезита. А сейчас от нас требуют плавить броневую сталь на кислых подинах, наваренных из песка особым процессом, при котором металл не подвергается излишнему окислению. Опыта наваривать такие подины на больших печах у нас нет. Вот и получается: как только сталь нагреется, подину срывает, всплывшая наварка загрязняет сталь, и она идет в брак. Новую броневую сталь без стойкости подины не освоить. А наварить подину никто не умеет.

Гаевой ощупью обеими руками поискал в карманах папиросы. Не нашел, взял последнюю у Макарова.

— Вчера мне из ЦК звонили, предупредили, что завод сверхмощных танков могут пустить досрочно. Представляешь, как мы будем выглядеть?

— Н-да-а-а… — неопределенно протянул Макаров и потер висок. — Не завидую ни Кайгородову, ни директору, ни… тебе…

— Тогда помоги. Подумай, что можно сделать. И смотри на эту просьбу как на партийное задание.

— Не одному мне, наверное, дал такое задание?

— Не одному. Теперь о твоих делах. Ты ведь тоже топчешься на месте. Нарком обязал тебя увеличить выплавку стали до миллиона тонн, то есть в полтора раза, я ты поднял производство на несколько процентов и почил на лаврах.

— Печи больше не дают.

— Печи вообще не дают. Дают люди, а с ними работать нужно.

— Слишком общий совет.

Гаевой поднялся, подошел к окну, выходившему в цех.

Мимо прошел паровоз, подал к печам вагонетки с железным ломом. Рабочую площадку заволокло паром, потом пар рассеялся, вырисовались печи, открылось завалочное окно одной из них, и сноп ярчайшего света ударил в глаза. Гаевой зажмурился и отвернулся.

— Хорошо. Поговорим конкретнее, — сказал он. — Заметил ли ты, что даже лучшие наши сталевары только часть операций ведут образцово? Возьми, к примеру, Шатилова. Владеет искусством все время поддерживать в печи высокую температуру — он мастер теплового режима. А Пермяков — мастер шлакового режима: у него в печи всегда прекрасный шлак, активный, подвижной, хорошо передающий тепло металлу.

Макаров удивился. За короткий срок Гаевой в таких тонкостях сам разобраться не мог. Значит, подробно и по душам говорил с людьми.

— На тринадцатой печи, самой холодной в твоем цехе, — продолжал Гаевой, — работает сталевар Чечулин. Это художник по завалке. Так распределяет руду и известняк, что шихта легко плавится. А вот доводка плавки, полировка, как говорят цеховики, у него не получается. И хотя он далеко не из первых в цехе, а на этой печи самые высокие показатели у него. Вот бы старым сталеварам взаимно подучить друг друга да заодно передать свой опыт Смирнову. Он так тянется к знаниям. В первую ночь, как приехал, в общежитии ночевал у Шатилова и Бурого. Сначала я ребятам спать не давал, потом они мне. Все выложили. Бурой на всех и на все жаловался. Характер уж такой беспокойный. Да еще пьет. Но здравого смысла парняга не лишен. И знаешь, что в нем привлекает? Болеет больше за других, чем за себя…

Снова мимо окон прошел паровоз, увозя вереницу порожних вагонеток, снова все заволокло дымной пеленой. Дверь открылась, и в кабинет неуверенно шагнул старик в овчинном полушубке и меховой шапке.

Гаевой не сразу узнал донецкого каменщика.

— Дмитрюк! Дед Мороз! — Парторг пошел ему на встречу.

Дмитрюк обнял Гаевого, коснулся сухими, потрескавшимися губами его щеки.