Неожиданно Андрей Васильевич заметил Крайнева, жадно вглядывавшегося в толпу рабочих. Сердюк рванулся к нему, крепко обнял.
— Валюша… где? — дрогнувшим голосом спросил Сергей Петрович.
Сердюк виновато потупился.
— Пока не знаем, — глухо ответил он и, мельком взглянув на Крайнева, увидел, как у того повлажнели глаза, а руки, державшие автомат, безвольно опустились.
У подъезда заводоуправления Крайнев встретился глазами с Сашкой, который понуро топтался в стороне, не решаясь приблизиться.
Сергей Петрович сам подошел к Сашке.
— Идем искать Валю. Где она была?
Сашка растерянно показал рукой на газопровод. Пошли к газопроводу. Он был густо изрешечен осколками, местами сплющился.
— Была здесь, — запинаясь, выдавил из себя Сашка.
Крайнев ощутил, как холодные капли пота начали покрывать лоб. Он оперся о плечо Сашки, чтобы не упасть. Все померкло в его душе: и счастье победы, и радость возвращения в родной город, и встреча с друзьями. Впервые он понял, что среди людей тоже можно быть одиноким.
Сашка увидел, как побледнели сжатые губы Крайнева, как бледность поползла по складкам лица, залегла под глазами, и, почему-то почувствовав себя виноватым, всхлипнул.
С трудом овладев собою, Сергей Петрович стиснул Сашку, словно желая отдать ему часть своей боли, потом оттолкнул его и торопливо пошел к площади.
Здесь росла толпа. Появились женщины, дети — отыскивали среда рабочих-ополченцев своих близких, смеялись и плакали счастливыми слезами.
И вдруг суматошный говор толпы перекрыл женский голос, высокий и неистовый, какой неизвестно откуда берется в минуты смертельного отчаяния или беспредельной радости:
— Сережа! Сережа-а-а!..
Не веря себе, расталкивая людей, Крайнев бросился на звук голоса.
— Сережа! Сере-е-жа!..
У проходной, где толпа была всего гуще, Крайнев столкнулся с Валей, приник к ней и замер.
— Вот и сбылись твои слова, Сережа, — тихо-тихо, чуть приоткрыв воспаленные губы, сказала Валя.
Сергей Петрович вынул скомканный платок и вытер мокрое от слез лицо Вали.
— Товарищи, черные дни оккупации для вас кончились!
Подняв глаза, Крайнев увидел на ступеньке подъезда заводоуправления Матвиенко и Сердюка. Они открыли в освобожденном городе митинг.
И многоголосое радостное «ура-а!» слитным вздохом облегчения покатилось по заводу, как бы вливая в его пока еще мертво молчавшие цехи новую, неистребимую жизнь.
1955
