Закат созвездия Близнецов - [88]

Герлинда бережно положила сапфир обратно в ящик:

— Но они не любят, когда перед ними преклоняются, когда ради них готовы пойти на все. Поэтому камням нужен человек, который их понимает, Катя. Увы, мой старый дизайнер, который работал на фирму «Ван Райк» в течение многих лет, не так давно умер, ему было почти девяносто, и до последнего дня он трудился над новой коллекцией. У него осталось двое сыновей и четверо внуков, но ни один из них даже на треть так не гениален, как он… Поэтому я сейчас ищу нового генерального дизайнера, ведь чтобы осуществить прорыв в Европе и Америке, нужна выдающаяся коллекция. А также человек, который чувствует камни. Ева великолепно разбирается в бизнесе, но она лишена эмоций. А вот ты… думаю, из тебя выйдет толк! Со временем, конечно, но выйдет!

Катя улыбнулась. Герлинда говорила забавные веши. Ван Райк, заметив улыбку девушки, спросила:

— Думаешь, я выжила из ума? Может быть. На горе, где стоит моя вилла, согласно преданию, раньше жила ведьма. Поэтому жители Гамбурга и избегали горы Зюлльберг. Так вот, иногда я думаю, что гамбуржцы правы, и эта ведьма — я.

Герлинда раскрыла еще один ящичек, там находилось несколько бархатных футляров.

— Здесь — самые раритетные драгоценности. Вот посмотри, этот перстень с желтым бриллиантом. Он принадлежал когда-то последнему египетскому королю. А вот браслет с бриллиантами и рубинами, им обладала Великая княгиня Бертранская Клементина, та самая, которая трагически погибла при взрыве вертолета. А вот еще…

Она вынула на свет божий чистейшей воды камень — большой круглый бриллиант. Он не впечатлял огранкой, грани его были даже немного кривоваты, в лучах ламп он только изредка вспыхивал разноцветными всполохами.

— Бриллиант «Раджа». Согласно преданию, раньше украшал в индийском храме чело золотой статуи одного из богов. Впрочем, мы специально поддерживаем такие легенды, ведь тогда цена камня значительно повышается. У этого алмаза старинная индийская огранка, совсем примитивная, начало шестнадцатого века. Но он — историческая реликвия. Весит почти двадцать семь каратов. Ради него пролилось очень много крови, он когда-то принадлежал английской королеве. А его последние владельцы разорились и поручили продать его мне. Я перекупила у них «Раджу».

Катя прикоснулась к холодному камню. Надо же, какой он тяжелый!

— Я вижу, что ты радуешься, когда общаешься с камнями, — сказала Герлинда. — Это очень хорошо. Учти, эти камни когда-то достанутся тебе и твоей сестре.

Они покинули хранилище драгоценностей. Катя была все еще под впечатлением. Она и до этого знала, что тетя Герли богата, но каково на самом деле ее состояние? Наверняка много миллионов! И, получается, что Катя и в самом деле когда-нибудь получит половину всего. И половину того замечательного индийского алмаза? И половину всех остальных драгоценностей? Но если одно колье в салоне, далеко не самое роскошное и красивое, стоит семьдесят пять тысяч евро, то во сколько же оценивается все его содержимое? И таких магазинов несколько!

Катя даже смутилась собственных мыслей. Тетя Герли не должна подумать, что она считает ее деньги и, тем более, ждет ее смерти, дабы заполучить богатства. Нет, хотя Катя знает Герлинду всего ничего, но уже привязалась к ней.

Герлинда, когда они снова уселись в «Мерседес», сама завела разговор на эту тему.

— Я вижу, что все это великолепие произвело на тебя неизгладимое впечатление, Катя. Но так и должно быть. Если ты остаешься равнодушной, перебирая камни, то ты не имеешь права работать в этой области. Ева, например, первым делом интересуется весом, чистотой и прочими параметрами, которые определяют в конечном итоге цену камня. Драгоценности для нее — товар. Так оно и есть, но она забывает о главном — о чувствах.

Автомобиль остановился около старинного здания. Это был один из корпусов университета, где располагалась генетическая лаборатория. Катя боялась, что ей придется сдавать кровь на анализ, однако принимать такие мучения не потребовалось. При помощи небольшой стеклянной палочки медики провели по внутренней поверхности ее щеки — и проба была взята.

— Результаты будут готовы в течение двух дней, — сказала Герлинда. — Я уже сказала Еве, чтобы она заехала сюда. Я уверена, что вы родные сестры, совершенно в этом не сомневаюсь, но для того, чтобы в дальнейшем не было никаких юридических помех, нужно провести экспертизу. Да и журналисты любят всю эту генетическую ерунду. Ну что ж, у нас до твоей первой встречи с акулами пера есть еще два с половиной часа. Заедем сначала в ресторан, а затем приобретем тебе кое-что для интервью. Ты вполне можешь предстать перед ними в джинсах и маечке, но приобретенных в соответствующих магазинах. Скромность — отличное качество, но я не хочу, чтобы моя племянница одевалась на дешевой распродаже в «С&А» или «Нью-Йоркере».[13]

Они заехали в небольшой и тихий ресторан, пообедали, затем направились в модный салон. Герлинда велела Кате не обращать внимания па цены. Та послушно закрыла глаза на трехзначные цифры и выбрала себе несколько нарядов.

— Что же, вкус у тебя наличествует, — одобрила ее выбор Герлинда. — Но со временем придется все равно радикально менять гардероб. Тебе часто надо будет появляться на светских раутах, а там джинсы не в чести. Кстати, забыла сказать, Карл-Хайнц, отец Юргена, будущего мужа Евы, приглашает нас на грядущей неделе к себе на яхту. У него будет закрытая вечеринка для избранных. Ты же знаешь, Карл-Хайнц Людеке входит в десятку богатейших людей Германии. Конечно, это далеко не самое главное, но я так рада, что Юрген и Ева нашли друг друга!