Закат Солнца Йорка - [18]

И верной, любящей и бесконечно доброй,

Дорогой жене. Простите, драгоценная моя!

Скажите, что уже меня простили, а иначе

Я не найду себе весь день покоя и сам себя

Я изведу упрёками, муками совести, горьким

Раскаянием, безжалостным стыдом...

КОРОЛЕВА АННА.

Конечно, я прощаю вас, мой ангел!

КОРОЛЬ РИЧАРД (целует её руки).

Я благодарен вам за вашу доброту...

              Входит слуга и докладывает.

СЛУГА. Придворный врач  и фрейлины к Её Величеству!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Проси скорей!

                    Входят врач и фрейлины королевы.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Прошу вас, окажите помощь королеве!

И проводите госпожу в опочивальню.

КОРОЛЕВА АННА (встаёт).

Не нужно беспокоиться. Мне уже

Лучше. Я в кабинет сейчас пройду...

Мне ещё нужно будет поработать. (Кивает Ричарду.)

Увидимся за трапезой, милорд...

              Уходит в сопровождении фрейлин.

               ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина пятая.

           Покои Елизаветы Йорк в Вестминстер Холле. Елизавета сидит на стуле, перед ней стоит мальчик-паж с подносом, на котором стоит ваза с хрустящим печеньем, чаша с мёдом, кувшин вина и кубок. Елизавета макает ломтик печенья в мёд и, запрокинув голову, отправляет его в широко разинутый рот, потом, причмокивая, обсасывает пальцы.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ох, вкусно! (Пажу.) А ты, малявка, хочешь попробовать?

         Паж, крепко сжав губы, отрицательно качает головой. Елизавета, обмакнув указательный палец в мёд, пытается засунуть его мальчику в рот.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. На, пососи!

          Паж отворачивается, плотно сжав губы. Елизавета водит измазанным пальцем по его лицу, пытаясь заставить его открыть рот.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ты чё?.. Дурной?.. Ну, хотя бы лизни! Лизни говорю! Тьфу, дурак! Весь вымазался! И я из-за тебя тоже (Вытирает ладонь о его ливрею.) А вина хочешь?

         Елизавета наливает в бокал вино и протягивает бокал пажу. Паж отрицательно качает головой.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. А я говорю, пей!

           Елизавета прижимает бокал с вином к его губам, вино льётся по его лицу на ливрею.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (отводит бокал).  Фу, как изгваздался! Не хочешь? Ну, и зря! Мне больше достанется! (Пьёт.) Я такого вина могу бочку выпить и не опьянею! Спорим? Чего молчишь? Дурак какой! Ну-ка, давай поиграем. Иди, посиди у меня на коленках!

          Елизавета хлопает себя по бедру, паж не двигается.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ну, чё ты, как истукан?  Давай, присядь сюда! (Хлопает себя по бедру.) Сначала я тебя пощекочу, а потом ты меня, где хочешь!

                Паж отрицательно качает головой.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Вот зануда! А давай так: сначала я тебя потрогаю, а потом ты меня, где захочешь!

                                    Паж отрицательно качает головой.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Да ты чё, вообще?! Ты говорить-то можешь?

               Паж стоит, закусив губу, и с ненавистью смотрит на Елизавету.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (обиженно откидываясь на спинку стула).  Фу, какой! (Лукаво прищурившись.) А смотри, чё у меня есть!.. (Начинает расстёгивать лиф платья, собираясь оголить грудь.) На-ка, потрогай! (Оголяясь.) Смотри, какая! Потрогай, тебе понравится!

ПАЖ (закусив губу,  яростно мотает головой).  Мм-м-м-м!

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (разочарованно).  Ты чё, немой?

ПАЖ (насупившись).  Позвольте мне уйти, миледи...

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (радостно улыбаясь).  Чё, пи-пи захотел? Вон у меня горшок  под кроватью! Давай-ка вместе присядем, я твоему птенчику покажу своё гнёздышко. (Хихикает.)

ПАЖ (возмущённо отступает).  Миледи, я дворянин!

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. И чё? (Зачерпнув указательным пальцем мёд, струйкой отправляет его к себе в рот.) А мне плевать, дворянин ты или  кто... Я сама дочь короля... раньше была... А теперь... (Облизывает пальцы.) не знаю кто... Может ещё дворянка, если ты мне служишь. (Внезапно нахмурившись.) А ты мне плохо служишь, выродок вонючий!

ПАЖ (испуганно).  Миледи...

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (хлопнув себя по колену).  Ко мне иди!

                              Паж приближается к ней на шаг.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (резко). Ближе!

           Паж подходит к ней вплотную. Елизавета резко снизу бьёт кулаком  по подносу, поднос опрокидывается и все предметы, стоящие на нём, сваливаются на пажа. Елизавета хохочет, заваливаясь на спинку стула. Паж, перепачканный  мёдом, печеньем и вином, растерянно стоит перед ней, разглядывая свою ливрею.

ПАЖ. Позвольте мне уйти, миледи, мне надо переодеться.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (глумливо улыбаясь).  Не-а! Здесь переоденешься, а я посмотрю!..

ПАЖ. Я должен уйти, простите меня. (Поклонившись, поворачивается и идёт к двери.)

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Куда пошёл?! Стоять!

          Паж, не останавливаясь, отрицательно качает головой и уходит.

ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (кричит вдогонку).  Я на тебя пожалуюсь, паскуда! Щенок паршивый! (С брезгливой гримасой.) Он, видите ли, дворянин!.. (Растерянно.) А я кто?.. Родилась дочерью короля. Теперь объявлена вот незаконной... Это мой дядя, король Ричард, постарался... Выискался там у него один епископ, который при всех объявил, что мой отец, английский король, Эдуард Четвёртый, был многоженцем. И к тому времени, как он женился на моей матери, вдове с двумя детьми, да ещё мелкопоместной дворянке, к слову сказать, тоже рождённой от  брака незаконного и тайного, у моего отца уже было два заключённых брака с другими женщинами и ещё был подписан брачный договор с французской принцессой. Но моя мать вышла за него... А отчего ж не  выйти, если уже переспали... и не один раз? Ну, она и заставила его на ней жениться. А он, не будь дураком,  согласился на третий  незаконный брак. А матушка, не будь дурой, прознав про его предыдущие тайные браки, жалобу на моего отца написала Папе Римскому, что, дескать, отец не желает её ко двору представлять и собирается жениться на французской принцессе, имея  её как законную и тайную жену. Ну, Папа Римский и заставил моего отца признать этот брак официальным, хотя родители после того ещё один раз обвенчались в церкви, уже при всех. А потом матушка одну из  предыдущих тайных жён моего отца разыскала и отравила её вместе с её ублюдком, сыном, братиком, стало быть, моим. А про вторую его тайную жену она не знала. Это потом выяснилось, когда отец мой умер и его престол должен был перейти к моему младшему брату – старшему сыну моей матери и моего отца, Эдуарду. Вот тут и объявился этот гад, епископ, который один из предыдущих папенькиных тайных браков заключал. Он-то и выступил с разоблачением! А потом уже собрался и парламент, и его представители от трёх сословий объявили моего дядю Ричарда, младшего брата моего отца, законным наследником престола и уговорили его стать королём. А нас всех  – и двух моих младших братьев, и моих младших сестёр, – признали незаконными. Дядя Ричард тогда был посмертной волей моего отца  назначен Регентом и Лордом Протектором Англии, а моя матушка, не желая признавать наше низложение, попыталась организовать заговор и  отобрать власть у дяди Ричарда. Она даже королевскую казну похитила, чтоб дяде Ричарду не с чем было управлять страной. А потом она спряталась в убежище Вестминстерского Аббатства, потому что против неё  парламентом выдвигали обвинения в государственной измене и в колдовстве. Меня с младшими сёстрами она с собой взяла. Вот мы там десять месяцев и просидели взаперти, пока новый король, наш дядя Ричард,  нам не позволил оттуда выйти. И не то, чтобы он нашу матушку простил, а просто потому, что к тому времени один из его приближённых, герцог Бекингем, обвинил нашего дядю Ричарда в том, что он убил в Тауэре моих братьев, отстранённых от наследия престола принцев. Всё это было неправдой. Дядя Ричард их не убивал, а содержал под надёжной охраной в королевских апартаментах в Тауэре,  чтоб с ними не случилось никакой беды из-за их отстранения от трона. Но вот народ наш в клевету  поверил и началось восстание в королевстве. Все требовали низложения дяди Ричарда как узурпатора и детоубийцы, хотя на самом деле, он ни то и ни другое. Дядя Ричард восстание подавил, а когда волнения улеглись, он договорился с одним  из своих рыцарей, сэром Джеймсом Тиреллом, которого одновременно с дядей  тоже обвиняли ложно в убийстве принце,  чтобы он их разместил  в одном из его родовых имений, которое было расположено в графстве Саффолк. И вот, когда всё было там готово для приезда моих братьев, мой дядя, король Ричард Третий,  распорядился перевезти их туда из Тауэра  вместе с необходимым количеством слуг и придворных. Тогда же он и нашей матери позволил покинуть убежище в Вестминстерском Аббатстве и жить в этом имении в Саффолке, вместе со мной и  братьями, но тайно от всех, чтобы с нами какой беды не случилось из-за нашего отстранения от престола. Ну, мы вдвоём с матушкой приехали под надёжной охраной  в Джиппинг Холл, – так  называется это имение, а моих сестёр наш  дядя Ричард отправил жить в Йоркшир, в свой родовой замок Шериф Хаттон. Там они сейчас и находятся. А мы с матушкой и моими братьями, бывшими принцами, полгода жили  в Джиппинг Холле, как одна семья. Нам было там  довольно хорошо, но скучно. Нас ото всех там прятали – такое было условие у дяди Ричарда. С хозяевами имения мы тоже не общались. Им даже не сказали, кто гостит  у них, но они потом догадались сами и обещали тайну сохранить, чтобы не навлечь на нас и на себя беду. Потому, что после того, как мои браться перед всем народом были объявлены убитыми, их жизнь находилась в опасности, так же, как и жизнь тех, кто с ними общался и знал, что на самом деле они  живы. Вот  так. А если бы не было этих слухов про убийство моих братьев, то не было бы и  переселения в Джиппинг Холл, и мы с моей матушкой и сёстрами так бы и просидели взаперти в Вестминстерском  Аббатстве, а потом бы нас развезли по разным монастырям, замаливать грехи наших родителей. Нет, всё-таки мой дядя Ричард очень добрый человек. Матушке он пенсию положил в семьсот марок доходов годовых. А теперь ещё и пригласил нас ко двору на Рождество и окружил здесь роскошью и слугами. А за то время, что мы здесь живём, он переправит моих братьев в Бургундию, под опеку герцогини Бургундской, которая приходится ему старшей сестрой, а нам – родною тёткой. Жаль было расставаться с братиками, но они теперь уже не  маленькие и тоже понимают, что им надо перебраться в убежище гораздо более надёжное, чем это имение Джиппинг Холл.  В Бургундии  они будут жить под чужими именами, чтобы никто не знал, кто они на самом деле. Это всё очень грустно, конечно, но так им будет легче выжить на новом месте. Они сейчас начинают новую жизнь, с чистого листа. Дядя Ричард обещал мне и моим сёстрам найти женихов богатых и знатных. Сёстры  ждут не дождутся, а я покуда здесь живу, скучаю. У дяди Ричарда конечно двор богатый и пышный, но уж больно скучный. Куда ни взглянешь, все работой заняты, снуют, как муравьи, туда-сюда, торопятся куда-то, поручения выполняют. Опять же, нравы строгие при дядином дворе, всё из-за этой чахлой королевы! Ей аббатисой следовало быть в монастыре, а не сидеть на троне! Да... вот при батюшке моём здесь было веселее! Пиры да оргии чуть ли не каждый день! Те самые придворные, что нынче по коридорам бегают с пакетами и свитками, тогда ходили пьяные, весёлые и девок зажимали по углам. Да, нынче времена не те, что раньше, когда здесь всем весельем заправляла миссис Шор, папашина любовница. Вот была шлюха знатная и настоящая моя наставница! Я у неё тоже чему-то научилась, когда отец мне разрешал повеселиться с ними. А то, бывало, он как опьянеет, я  захожу к нему на пиршество, к столу пристроюсь и тоже что-нибудь попью, поем, с пажом потискаюсь или с пьяным придворным поваляюсь на полу. Бывало и наставницы мои кутили с нами, а маменьке всё было недосуг за дочерьми присматривать получше. Она политикой всё больше занималась и всё интриговала против всех, повсюду ей мерещились враги,  да ещё деньги из казны тянула постоянно. А в остальном-то было всё  неплохо. Мы даже радовались, что она так снисходительна к забавам и позволяет развлекаться на пирах.  Жаль, дядя Ричард при дворе у папеньки не жил в то время. Всё больше он тогда на севере служил и от шотландцев защищал границы наши, а в Лондоне бывал он крайне редко, когда с отчётом приезжал к отцу. И то старался отдалиться от  веселья и приглашений на пиры не принимал, всё норовил к себе на север возвратиться и побыстрее к своей службе приступить. Он вообще слишком серьёзный человек, вот от того и при дворе своём  он завалил работой подчинённых!  Здесь даже фрейлины работают у королевы! То с книгами сидят в библиотеке и выписки оттуда делают, то бегают со свитками по коридорам и собирают подписи  то здесь, то там. Я слышала, что даже миссис Шор теперь остепенилась  и замуж вышла за адвоката своего, который  её спас от смертной казни тем, что у дяди Ричарда за неё вымолил прощение! Да! А была бы моя воля, я только бы за дядю Ричарда  и вышла  замуж.  И сразу бы здесь королевой стала! И что с того, что он мой близкий родственник,  к тому ж ещё женат? Я в этом для себя препятствия не вижу! Я всегда получаю то, что хочу. А чем дольше я здесь живу, там больше хочу всё, что недоступно! Ох, дядя Ричард упоительный мужчина! Я от него пьянею, у меня прямо голова кружится, когда я его вижу! Вот так бы обхватила я его, вот так бы прижала к себе, крепко-крепко!.. И целовала бы его, и целовала,  целовала... без конца. А потом мы вместе бы легли... (Оглядывается.) вот хотя б сюда...  (Указывает на кровать.) Нет, сначала мы бы разделись друг перед другом... Медленно... Вот так бы я снимала с себя платье, потом бельё... Да... А потом всё остальное... чего там? Ну, не важно. Потом я бы предстала перед ним, как эта... Ну... как же её... эта... Да! Как Ева в раю!  И начался бы здесь наш бесконечный  рай! Я бы уселась перед ним на этом стуле... Он бы склонился близко так к моим коленям... Что бы такое мне ещё придумать?.. (Задумывается.)